— А что… — начал я, — это может привести… к таким последствиям? Просто волнение или…
— Это индивидуально, — сказал Тихонов. — Собственно, реакция на нейросеанс у всех индивидуальна, поэтому мы и не говорим о каких-то побочных эффектах, потому что можно легко… запрограммировать человека.
Лаборант подошёл к нам и поприветствовал меня кивком головы. Я только сейчас заметил в его руках небольшой пластиковый чемодан. Он положил чемодан на стол, рядом с отключённым терминалом. Раздался металлический щелчок — чемодан открылся.
— Не читали ничего о нейроинтерфейсе? — спросил Тихонов. — Какие-нибудь рассказы, слухи? В соцветии иногда попадаются разные горе-разоблачения.
— Нет, не читал, — ответил я.
— Ну, и не читайте, — сказал Тихонов.
Кресло скрипнуло — лаборант повернул его к себе.
— Боль ещё чувствуете? — спросил лаборант.
— Да, — ответил я.
— Можете поднять и опустить правую руку.
Я посмотрел на свою руку, которая безвольно лежала на подлокотнике и немного приподнял её, превозмогая ноющую боль в мышцах.
— Это всё? Выше!
Я скривился от боли.
— Давайте не будет торопиться, — предложил Тихонов. — Спешки нет.
— Ладно, достаточно, — согласился лаборант.
В руке его появился тонкий фонарик, похожий на ручку.
— А теперь запрокиньте назад голову и держите глаза открытыми, — сказал он.
Я подчинился.
Он посветил мне фонариком сначала в один глаз, а потом в другой. Я с трудом сдерживался, чтобы не моргнуть; яркий луч обжигал роговицу, передо мной тут же поплыли цветные круги.
— Зачем это? — спросил я.
— Просто тест, — ответил лаборант.
— Проверка реакции на свет, — объяснил Тихонов. — Иногда после интерфейса бывают такие приступы светобоязни, ну, знаете, как у вампиров, — Тихонов хмыкнул, довольный своей шуткой. — Или на темноту. Но у вас, как я понимаю, — он посмотрел на лаборанта, — всё в порядке.
Лаборант ничего не ответил.
— Попробуйте ещё раз поднять правую руку, — сказал он, и я услышал, как Тихонов недовольно вздохнул.
На сей раз у меня получилось поднять руку почти на уровень плеча, но мышцы тут же свело от боли, и рука, как парализованная, беспомощно упала на подлокотник.
— Плохо, — сказал лаборант и вытащил из чемоданчика массивный шприц с серебристыми кольцами у поршня.
— Что это? — испуганно спросил я. — Зачем?
— Это снимет боль, — сказал лаборант. — Просто расслабьтесь и закройте глаза. Не двигайтесь.
Я не представлял, как можно расслабиться, глядя на эту иглу.
— Мне уже лучше, — начал я. — Мне кажется, если я посижу тут ещё немного, всего несколько минут…
