— Хорошо, — тихо сказала Энджел. — Красотой надо делиться.
Билл глубоко вздохнул:
— Ты слишком нежна для этого мира.
— А разве бывают жестокие ангелы? — засмеялась Энджел. — Не слишком правдоподобная была бы картина.
— Поэтому право быть жестоким предоставь мне, а сама оставайся ангелом[1], — заметил Билл.
— Мы ведь так и договаривались. — Ее губы сложились в легкую дразнящую улыбку. — Ты прекрасно справляешься со своей задачей.
— Тот парень, что сейчас ждет тебя, даст мне сто очков вперед.
Светлые брови Энджел вопросительно изогнулись.
— У телефона Майлз Хокинс, — объяснил Билл.
Энджел в замешательстве покачала головой, отчего по ее длинным волосам покатилась волна света.
— Я его не знаю.
— Зато он с тобой знаком.
— Ты уверен?
— Он сказал, что это связано с Дерри и что он должен немедленно увидеться с тобой.
Улыбка на губах Энджел мгновенно погасла.
— Я объяснил, что выставка продлится еще час, но он не захотел слушать. Я скажу ему, что…
— Нет, — оборвала его Энджел. — Если это связано с Дерри, я обязана поговорить с этим Майлзом Хокинсом.
— Я так и думал, — проворчал Билл. — Дерри — единственный мужчина, который тебе небезразличен.
— Дерри мне как брат. Ничего больше, но и не меньше.
Билл вздохнул и, глядя вслед удаляющейся Энджелине, пробормотал:
— Да уж. Мальчик весьма миловидный, к тому же не родственник.
Энджел услышала эти слова, и они неприятно ее удивили. Она никогда не думала о Дерри как о мужчине, хотя он, без сомнения, был привлекательным. Светлые его волосы и мускулистое тело заставляли многих женщин терять голову, но Энджел в первую очередь ценила в Дерри его настойчивое стремление стать врачом, то, сколь безжалостно заставлял он себя заниматься наукой даже летом, и, конечно же, всегда помнила его горе и ярость в ту ночь, когда он вытащил ее из-под обломков изуродованной машины.
Если кто-то, пусть даже совершенно незнакомый ей человек, хочет говорить с ней о Дерри, она готова слушать!
Энджел прошла в офис Билла и взяла трубку.
— Мистер Хокинс, — произнесла она спокойно, хотя и не совсем уверенно, — боюсь, я вас не помню.
— Полагаю, Дерри называл меня Хоком[2], — произнес глубокий мужской голос на другом конце провода.
— А… тот самый мистер Хокинс. Письма Дерри уже несколько недель полны упоминаний о том, что «Хок сказал…», «Хок сделал…» Я просто не знала вашу полную фамилию.
Молчание.
На секунду Энджел подумала, что обидела собеседника. Это было бы ужасно — Хок необходим Дерри для осуществления его мечты стать врачом.
