Мне по-прежнему казалось невероятным, что Джон, которого мы все хорошо знали, отравился мышьяком. Насмерть. И я ощущал какую-то вину, как будто у меня была возможность это предотвратить, а я не принял меры. Конечно, это была полная чушь.
У Гарольда снова начали подергиваться углы рта.
— Мы, кажется, все согласны, что это не может быть убийство. Ну а о самоубийстве не стоит и говорить. Так, значит, что, это был несчастный случай?
— Как ты это себе представляешь? — спросил я. — Как мог такой человек, как Джон, принять смертельную дозу мышьяка по ошибке?
Гарольд вскинул руки.
— Да, согласен, такое невозможно. Но тогда что это?
Мы опять замолчали.
Наконец Френсис сказала:
— Случайно подсунуть Джону яд мог кто-то другой.
— Да, — согласился Гарольд, — наверное, это так.
2
После ухода Гарольда я посмотрел на жену.
— Ты не считаешь, что теперь мы обязаны передать этот чертов пузырек полиции?
— Наверное, — неохотно согласилась она. — Но, Дуглас, это нельзя делать.
— Нельзя, — мрачно подтвердил я. — Если там окажется мышьяк, Глену конец. Ошибка в диагнозе — это одно, а в изготовлении лекарства — совсем другое. Его могут обвинить в убийстве, если захотят. Что касается лекарств, он часто действует небрежно. И надо же было такому случиться, что именно в тот день лекарства составлял Глен. Рона бы такой ошибки не допустила.
— Ты что, на самом деле уверен, что во флакончике мышьяк? — со страхом спросила Френсис.
— А как еще он мог попасть внутрь к Джону?
— Этот противный Сирил думает, что его отравила Анджела.
— А вот это чушь! — бросил я. — Анджела-отравительница, ты такое можешь представить? Сирил ее невзлюбил, это ясно, разумеется, он ей завидует и выбрал вот такой грязный способ наказать.
— Мне кажется, что он на самом деле в это верит, — проговорила Френсис, волнуясь. — О Боже, следующие несколько месяцев нас ждет кошмар. Мы все будем подозревать друг друга. Конечно, если мышьяк не был смешан с тем лекарством. Но он был.
— Лучше бы ты не трогала этот флакончик, — посетовал я.
— О, дорогой, я так об этом жалею. Но я думала о Джоне, он выглядел таким больным. И мне вдруг втемяшилось в голову, что Глен что-то напутал с лекарством, и я собиралась ему это показать. — Неожиданно Френсис расплакалась, а она была не из таких, которые чуть что — в слезы. — Бедный Джон! Как мы его все любили! Ему бы еще жить и жить… а он умер так ужасно. Кто мог совершить такое злодейство…
Она перестала плакать и пристально посмотрела на меня.
