Итак, Джон вошел в гостиную. Френсис говорит, что стояла спиной и ничего не заметила. А вот Рона, увидев лицо Уотерхауса, воскликнула:
— Джон, что с вами?
С этого, собственно, все и началось.
Я помню, что у Джона, когда он отвечал, голос был немного сиплый:
— Ничего. А почему вы спросили?
— У вас вид, как будто вы страдаете от сильной боли.
Джон рассмеялся.
— А, чепуха. Просто что-то желудок схватило. В последнее время у меня бывает.
— Глен, — она оглянулась на брата, — его нужно посмотреть.
— Я не против, — протянул Глен в своей ленивой манере, которую, я думаю, его пациентки находят привлекательной. — Но можно поставить диагноз на расстоянии. Начальная стадия язвенной болезни желудка, вызванной многолетним неправильным питанием, употреблением тяжелой жирной пищи и выпивкой, а также курением. Откажитесь от своей противной трубки и прочего хотя бы на полгода, и приступы прекратятся.
Джон улыбнулся:
— Спасибо, но в таком случае я предпочту приступы.
— О, Джон! — воскликнула Анджела с лестницы. — Вы знаете, он совершенно не следит за своим здоровьем.
— Язва желудка, насколько я знаю, это серьезно, — заметила Френсис.
— Именно так и сказал бы Гарольд, будь он здесь, — добавил я.
Рона повернулась к брату.
— Может, ты выпишешь ему что-нибудь?
В ее голосе ощущалась непривычная нервозность.
— Конечно, можно, — отозвался Глен. — Но какая польза? Джон все равно не будет принимать лекарства. Он ведь адепт Христианской науки [4].
— Я так никогда не говорил.
— О, я уверена, Джон ни о какой Христианской науке ничего не знает! — снова воскликнула Анджела. — Верно, Джон?
— Конечно, — ответил муж.
— Но он все равно отказывается принимать лекарства, — посетовала Анджела.
Любой человек, не принимающий лекарства, казался ей странным. Потому что для нее они были обычной составляющей рациона. Возможно, лучшей.
— Не в этом дело, — подал голос Глен. — Просто Джон необыкновенно упрямый. Проглотит булавку и станет утверждать, что совершенно не чувствует боли.
Джон кивнул с улыбкой.
— Не стоит зря тратить время, мой любезный. Ваши лекарства я все равно принимать не буду. Если пришлете, тут же вылью в раковину.
— О, Джон, как ты резок, — с укором заметила Анджела. Выливать в раковину лекарства было для нее чудовищным кощунством.
— Мой дорогой друг, — отозвался Глен, — не переживайте. Никаких лекарств я посылать вам не намерен. И мне безразлично, как бы вы с ними поступили. Так что живите и наслаждайтесь своими приступами, и пусть ваша язва успешно развивается. Если вам так приятнее.
