— Эркюль Шампион! — поспешно воскликнул Октав. — Думаю, что здесь ты ошиблась! Именно ему я обязан своей жизнью. Совсем недавно Эркюль спас меня от преследователей, достав этот костюм, который помог мне изменить внешность. Уверен, что в случае необходимости он снова будет готов прийти мне на помощь.
— Я ни в чем не обвиняю господина Шампиона, — ответила Роза. — Возможно, он, как вы и сказали, действительно преданный друг и родственник, но виноват он в этом или нет, а с его появлением в замок пришла беда и это не вызывает никакого сомнения.
— Почему ты так думаешь?
— По какой-то никому не ведомой причине дела вдруг сразу пошли хуже, причем никого, казалось, нельзя было обвинить в нерадивости и лени. С каждым днем граф Жорж становился все мрачнее и задумчивее. Заботы и постоянное плохое настроение плохо отразились на его здоровье. Всегда бледный и печальный, он за несколько месяцев постарел на много лет, и чем слабее становился граф, тем больше сил требовалось ему для приведения в порядок быстро ухудшающихся дел.
— Продолжай же, Роза, прошу тебя! — взволнованно проговорил Октав, когда девушка замолчала.
— Болезнь и неотступная печаль вскоре сделали свое обычное дело. Господин граф слег в постель и с тех пор вся жизнь его превратилась в одну долгую борьбу со смертью. Ему так хотелось жить, чтобы воспитать и вырастить ребенка, которому теперь не суждено ничего узнать о своем отце, кроме надписи на надгробном камне. В день смерти он вызвал к себе жену. Мы с Жозефом находились тогда в прихожей.
— А кто такой этот Жозеф?
Услышав этот вопрос, девушка покраснела до корней волос.
— Это внук бедняжки Жаннисон, женщины жившей здесь по соседству, которая умерла вскоре после того, как пришла в наши края, — смущенно пояснила Роза. — Жозеф — тот человек, который всегда готов пожертвовать жизнью ради семейства де Ранкон. Итак, мы с Жозефом находились в передней, когда граф Жорж позвал нас к себе тем слабым голосом, который и сейчас стоит у меня в ушах: «Подойдите сюда, дети мои, и выслушайте то, что я скажу вашей госпоже. В вашей преданности я совершенно уверен, так же как и в том, что при необходимости вы засвидетельствуете мои слова».
Затем, обернувшись к рыдавшей жене, он продолжал:
— Элен, ты всегда была мне верной женой. Все, чем я владел, теперь принадлежит тебе. Вот мое завещание, но к имеющимся в нем распоряжениям мне хотелось бы устно добавить одно условие, которое я не могу изложить в письменной форме. Ты еще молода, Элен. Мне никогда не суждено будет увидеть нашего ребенка, которого ты вскоре родишь, поэтому я хочу дать вам надежного защитника. Ты — моя единственная наследница, Элен, и ради тебя я намеренно ущемляю интересы своего брата Октава, ибо знаю, что только так я смогу преодолеть твою верность моей памяти. Элен, я хочу, чтобы ты вышла замуж за моего брата Октава. Вы слышали? — спросил он, оборачиваясь к нам. — Я требую выполнения этого условия.
