Лето Кристинка проводила вместе с бабушкой в домах отдыха, то на Оке, то в ближнем Подмосковье. К ним с Зинаидой Архиповной присоединялась и моя мама, приезжавшая из Питера.
Однажды я взял Кристину с собой на съемочную площадку. Мы должны были снять очень эффектную сцену — автогонки, на которых разбивались машины. «Мосфильм» закупил для этого десяток автомобилей. На них носились каскадеры под руководством Саши Микулина, делавшего потрясающие трюки в «Берегись автомобиля», «Невероятных приключениях итальянцев в России» и «Дорогом мальчике». Так мы пытались материализовать на экране фантасмагорический сон главного героя. По утренней Москве летят черные «Волги», выталкивают друг друга с дороги, переворачиваются, падают с высоты. Эпизод снимался на мосту и требовал тщательной подготовки, которая изрядно затянулась. Кристинка все время спрашивала: «Когда же будут съемки? Когда?»
Наконец все выстроили, можно приступать. Я обращаюсь к группе: «Начинаем по команде „Мотор!“» А сам сажаю Кристинку в режиссерское кресло и говорю:
— Вот тебе мегафон, нажми на эту кнопочку и кричи: «Мотор!»
— Зачем? — удивляется она.
— Так надо, — отвечаю я и обращаюсь к группе:
— Внимание! Приготовились! Тишина!
Киваю ей. И Кристаллик как закричит тоненьким голосочком:
— Мотор!!!
И началось! Машины помчались на сумасшедшей скорости, начали сталкиваться, переворачиваться. Девочка сначала страшно перепугалась, ведь это по ее команде началась такая катавасия. А когда через минуту все внезапно закончилось, она, в полном очумении, выдохнула:
— Вот это кино!
Глава пятнадцатая
Мои друзья, ее друзья
Мы часто проводили время с друзьями и знакомыми. Одни были из моего окружения, другие — из окружения Аллы.
Боярский
Как-то выходим из «Балалайки», так мы называли ресторан Дома композиторов, и я обнаруживаю, что заднее колесо моих «Жигулей», стоящих на парковке, проколото. Чертыхаясь, достаю из багажника запаску, домкрат, начинаю поднимать машину.
В это время на пороге «Балалайки» появляется мой давний друг — д’Артаньян всея Руси — Михаил Боярский. Он тоже там отдыхал и вышел покурить. Мы с Мишей все детство провели в одном доме на Гончарной улице в Ленинграде. Он на первом этаже в квартире двадцать один, а я на втором — как раз над ним, в квартире двадцать три. Родители категорически запрещали Мише со мной общаться. Я был хулиганом и «грозой» Гончарной, а он из интеллигентной семьи замечательного артиста дяди Сережи Боярского.
