— Так ты у нас графских кровей? — Пошутила женщина.
— Я князь по крови рождения, если ты это имеешь в виду, и студент по праву выбора, — скромно уточнил Сэмуил.
Арина присвистнула. После дня болтологии разговаривать ей уже не хотелось.
— Когда мне исполнилось тринадцать, я предстал перед Советом Выбора и отказался от пути Света, так называется ученичество у волхвов, после чего меня признали склонным к точным наукам, программированию и работе с виртуалом, определили в школу со специальным уклоном в эти области, где я и проучился до девятнадцати лет, а затем поступил на первый цикл в Академию. В ней я должен был учиться десять лет, потом три года стажировки по профессии, чтобы не ошибиться в выборе деятельности. Затем еще два года на познание тонкостей мастерства, и можно было бы начать работать.
— Не черта себе, — не выдержала Арина. — Это сколько же лет вы учитесь? А жить когда?
— Арина, у нас средняя продолжительность жизни двести тридцать лет. Мы давно научились использовать полностью ресурсы организма, в отличие от землян.
— Это, что же выходит, по вашим меркам ты совсем младенец? — женщина даже привстала на локтях, ошарашенная таким заявлением Сэмуила.
— Ага! — весело оскалился тот. — А ты по нашим меркам совсем недалеко от меня ушла. Если сопоставить продолжительность жизни наших миров — мы практически ровесники, — и он неожиданно кинул в нее маленькой зеленой шишкой, которыми были покрыты ветки кустарника, росшего рядом.
— А у тебя есть какие-нибудь экстраординарные способности?
— Есть, как у любого в нашем мире. От князя, давшего мне жизнь, я унаследовал дар эмпанта, которым стараюсь не пользоваться, — Сэмуил скривился, словно ему в рот попала сверхпротивная гадость, — еще могу немного лечить наложением рук. От его спутницы жизни мне достался очень полезный дар абсолютной памяти и невосприимчивость к любым ядам.
— А почему ты называешь родителей лицами давшими жизнь, а не отцом и матерью?
— У нас не приняты эти слова, — просто ответил Сэмуил. — Я и слово родители почерпнул из твоего лексикона, как и многие другие, — он улыбнулся и постучал пальцем по виску, — мой переводчик трансформировал понятия моего мира соизмеримо с твоим восприятием, особенно технические термины.
Арина поежилась. Для нее это все звучало дико.
— А братья, сестры у тебя есть?
— Нет. У волхвов не бывает больше одного ребенка в семье. Меньше — да, больше — никогда. Никто не знает, почему так, — пожал он плечами, со стоном вытянул налитые свинцом ноги к костру и продолжил, — я всегда мечтал о сестре или брате. Когда был маленьким, все просил родителей купить старшую сестру, — он смущенно улыбнулся и сменил тему, — а мир мой очень гармоничный. В отличие от вас, мы никогда не воевали, и у нас не было стычек из-за религий. Наша религия — единая система верований, в основе которой лежит поклонение силам природы. Красивые, бережно хранимые и чтимые обряды, которым учат с детства. Я с рождения знаю, что природа — это часть меня, как я — часть мироздания. У нас полностью экологически чистое производство, как ты говоришь. Мы не загрязняем окружающую среду, весь мусор идет в переработку, как и отходы жизнедеятельности человека, идут на изготовление удобрений для зеленой зоны. Все века нашей истории наука развивалась параллельно с экосистемой. У нас нет промышленных зон, а самые крупные предприятия полностью автономны и находятся на территории, схожей с вашей Африкой.
