— Сми-р-р-на![87]
Праведники замерли, как солдаты перед своим командиром. Даже глазом моргнуть не смели. Пятнадцать минут стояли они так, пока царь Соломон не скомандовал:
— Во-о-оль-на! Разойдись! Как только получу ответ из православного рая, дам знать.
Он спустился с бимы. Проследовал сквозь толпу. Снаружи ждала золотая карета.
Когда царь Соломон уехал, начались прения. Одни утверждали, что все равно царь Соломон должен был посоветоваться с праведниками. Он, конечно, мудрец, но он один. Праведники не такие мудрецы, но их много.
— Он так всегда: что хочет, то и делает, мы для него пустое место.
— Фу, евреи, стыдно! Вы же о царе говорите, фу! — отвечал маленький праведничек с редкой бородкой.
Все расступились перед святыми праотцами. Они вышли из синагоги и отправились домой.
— Значит, завтра-послезавтра должен быть ответ, — сказал праотец Исаак.
— Могу тебя уверить, что ответ будет хороший, — успокоил его праотец Авраам…
— Твои слова да Богу бы в уши, папа, аминь! — вздохнул праотец Исаак, и праотцы пошли дальше.
XI.
Нас посылают в православный рай
Прошло несколько дней, а ответа все не было. Праведники очень нервничали. По ночам они читали псалмы, днем искали в небе почтовую голубку с ответом, но никакой голубки не было видно.
— Они над нами потешаются, — жаловался праотец Исаак, — горе моей старости, ой, до чего я дожил.
— Твой Исав, — подзуживал его Иаков, — твое отродье. Ведь знает, что папа места себе не находит из-за кусочка Шорабора, и ничего.
— Снова выступаешь против папы, — сверкнул глазами праотец Авраам, — забыл «чти отца своего», Янкев?
Вбежала запыхавшаяся праматерь Рахиль. Она все еще была красива и стройна. Из-под парика Рахили выбилось несколько непослушных прядей.
Едва увидев ее, Иаков стал совсем другим. Его глаза засияли. Он подошел к Рахили, погладил ее по голове и сказал:
— Что ты так бежишь, кисонька? Все отдам, лишь бы твое личико разгладилось, голубушка.
Праматерь Рахиль стала громко рассказывать, влюбленно глядя на Иакова:
— Встречаю на улице Эсфирь. Разодета как царица. Посреди недели — шелковое платье, золотые кольца на каждом пальце и нитка жемчуга на шее, чтоб так всем наряжаться. Делаю вид, что не замечаю ее, хочу мимо пройти. Терпеть не могу щеголих. А она останавливает меня и так мне и говорит: «Хочу вам сказать, что нам следует поститься[88]. Если хотим вернуть Шорабора, лучшее средство — пост».
— Права, она права, — сказал праотец Авраам, — нужно объявить пост по всему раю.
