Пролетая мимо особняка праотца Авраама в аллее Трех праотцев, мы увидели старшего из праотцев в талесе и тфилн[112]. Он как раз закончил «шмонеэсре»[113].
В особняке праотца Иакова Валла выплеснула ночной горшок в открытое окно. Праматерь Рахиль раздвинула занавески и зевнула прямо в лицо утру.
— Писунчик!
— Что, Шмуэл-Аба?
— Полетели к райской реке.
Мы полетели к райской реке. Там мы кидали камушки до тех пор, пока не разбудили Левиафана. Как только голова Левиафана показалась над водой, мы бросились бежать, напевая:
Левиафан, Левиафан,
Купил свадебный кафтан,
Нацепил ермолку,
Только все без толку,
Начал женихаться,
Стали все смеяться:
Хочет пожениться,
А в штанах водица.
Счастье, что Левиафан не мог за нами погнаться. А то бы еще слопал нас и не подавился, и не видать нам тогда белого света до прихода Мессии. Так долго сидеть в брюхе у Левиафана никому не захочется.
Мы прилетели обратно в город. По улицам бежали праведники со своими женами и детьми. Все торопились. Все хотели как можно раньше успеть на рыночную площадь, чтобы занять места получше и получше разглядеть фокусы и фокусников.
Праотец Иаков вышел со всей семьей: со всеми четырьмя женами и двенадцатью сыновьями. Его дочь Дина была, по обыкновению, напудрена и накрашена как кукла.
По воздуху летели взрослые ангелы и ангелочки. С монетами в руках. Дома остались только некоторые бедняки из переулка Бал-Шем-Това и ремесленники с улицы Йоханана-сапожника.
Мы, то есть я и мой друг Писунчик, тоже заспешили. Мы так разогнались, что несколько раз налетали на взрослых ангелов и ангелочков. Мы успевали только извиниться, сказать «пардон» и неслись дальше.
С одной ангелицей, Чарной-сторожихой, у нас произошел небольшой инцидент. Писунчик случайно толкнул ее, и эта ведьма, как обычно, разразилась проклятиями. Она заорала что есть мочи, будто ее убивают.
— Чтоб вам повылазило, ублюдки. Сваливаетесь на голову и хотите одним «пардоном» отделаться. Да летели бы вы прямо в ад с вашим «пардоном» и сидели бы там, пока я вас не позову.
Чарна-сторожиха не унималась. Если она разойдется, конца-края не будет. Хорошо, что ангелы, пролетавшие мимо, привели ее в чувство.
— Не загораживай дорогу, Чарна. Либо лети, либо дай нам пролететь. Фокусники начинают ровно в десять.
Рынок был заполнен праведниками. Фокусница в синем платьице в красный горошек собирала деньги в тарелочку. В воздухе кружил Шимен-Бер и собирал деньги с ангелов.
— Быстрее, поторопись, фокусники уже начинают, — нудил Шимен-Бер.
