Пришла очередь молодому Русу «успокаивать» шестидесятилетнего мага:
— Да ничего нового ты не сказал! Пиренгул и так знает о кораблях или скоро узнает, я верен! А уйти из ордена в отпускные ты имеешь полное право по выслуге.
— По чему? — не понял Отиг и спросил именно так, раздельно.
— Всю жизнь отслужил ордену, пора на покой. Чего непонятного? — и в очередной раз «перевел стрелки», — Да, господин магистр, а Призывающие могут так же связываться между собой? — в пергаментах, которые передавал ему Фридлант, об этом не говорилось ни слова.
И стабильный Хранящий, абсолютно не склонный к резкой смене настроения, второй раз расхохотался от души:
— Ты… ты… же… «сын Френома»!
— Пасынок, — спокойно уточнил Рус, терпеливо дожидаясь окончания приступа, — то есть усыновленный.
— Стригант уверяет, что для Френома и для этрусков разницы нет, — говоря это, Отиг вытирал выступившие от смеха слезы, — ох, ну и развеселил ты меня. У ваших жрецов поспрашивай. Я не исключаю подобное общение и у Призывающих, но сам об этом не слышал, а в том экземпляре «Божественного Завещания», который я читал, этих сведений не было… Фу-ух, сынок, уморил же ты меня, давно так не хохотал… «сын Френома»! Надо же!
— Спасибо, господин магистр, но мне пора. Ты извини, дел много, — сказал Рус, поднимаясь.
— Какие извинения, ты о чем! — возмутился Отиг, — иди, раз надо. Я еще посижу, хорошо в тенечке… Рус, — остановил, уже вскочившего на Воронка ученика, — когда тренироваться надумаешь, не забудь предупредить, чтобы я тоже вышел в потоки Силы. С кем говорить будешь? Гелиния не потянет.
— Хорошо, господин Тирендор! — уверил его Рус.
«Пока еще Тирендор», — грустно подумал магистр Хранящих, переводя взгляд на сочную, не выжженную жарким Тирским солнцем траву на дне старого оврага. Здесь большую часть дня царствовала благодатная тень. Вообще-то Отиг не привык бездельничать, но когда-то надо начинать…
Рус летел на Воронке быстрее ветра и чувствовал, как радуется единорог возможности показать свою скорость. «Застоялся, хороший мой, — подбодрил его Рус, — ничего, скоро нам придется побегать еще быстрее». Поняв мысль хозяина, рогатый скакун довольно протрубил.
Поначалу княжеский зять намеревался сразу прискакать во дворец и вытрясти с тестя все, что он успел узнать о положении в Кальварионе. Ветер лицо быстро остудил горячие мысли. Врываться к князю, «пытать» его, возможно при свидетелях — детский сад какой-то. Не стоит ронять и свой и его авторитет. Тесть хитер, но и землянин не лыком шит. За время долгой скачки к «Закатному ветерку» в объезд Эолгула, родилась одна любопытная мысль…
