Сегодня судьба нашей страны вновь решается через битву с Западом. И то, что патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил праздничное богослужение в честь преподобного Сергия в присутствии Владимира Путина, невольно побуждало к жизни аналогии с событиями, происходившими здесь шесть с лишним веков назад. Снова - черные вести оттуда, где идет война, где убивают русских людей только за то, что они - русские. Горят города, сходят с рельсов поезда метро, терпят крушение самолеты. Кажется, что силы зла, обмана и насилия торжествуют победу.
Но против них снова встает Россия - триединая Россия Сергия Радонежского и князя Дмитрия Донского, инока Пересвета и иконописца Андрея Рублева. Эта Россия сегодня праздновала - не только в Сергиевом Посаде, а в каждом сердце - 700-летие своего великого святого. И нет никаких сомнений в том, что с этим праздником в сердце, преодолевая любые искушения, испытания и тяготы, наша страна будет творить свою историю дальше.
Екатерина Глушик
31 июля 2014 1
Политика Культура
О феноменологии власти в романе Александра Проханова «Время золотое»
И персонажами, и главными героями художественных произведений, пожалуй, перебывали все. Святые и грешники, маргиналы и цари, гуманоиды и готы, львы и куропатки. Всё и вся податливы резцу, перу и кисти. А вот уловить в своё произведение власть, власть действующую - задача почти непосильная. Заполучить её что в художественное полотно, что в скульптуру, что в роман. Смотришь на картину: если не подписана - король, император, президент, если не "в царственном венце" или мантии - и не поймёшь, кто пред тобою. Если на постаменте не стоит вензель "Царь Пётр Первый" или тебе не растолковывает это краевед, не больно и догадаешься, что Медный всадник - император и есть. Если король голый, короля в нём и не признаешь. Без сопроводительной записки Редчайше: глянул и понял - власть!
Художник с властью в отношениях разнообразных - близких или непростых - но он не внутри её. Не знает её как свой, пусть это и придворный художник. Он всё-таки около. И он власть боится. Трепещет перед нею. Даже Пушкин. Казалось бы! "Самовластительный злодей, тебя, твой трон я ненавижу!" "Тираны мира, трепещите". А при личной встрече с государем? Едва ли не подобострастие. Власть! Она гипнотизирует, она давит и подчиняет.
И близкие к власти художники сути её, пружин, механизмов, из чего они состоят и как срабатывают - не знают. Могут наблюдать. И судят - как наблюдатели. Всё - в прошлом, все повествования - о былом. "Встал, повернулся, высочайше одобрил".
