Всё это привело к тому, что у нас дома «Детское радио» стало звучать гораздо реже. И вот, включив его в июле, я обнаружила, что всё вернулось. Практически нет рекламы (или я не попадаю на неё). Звучат мелодичные песни, от «Большого детского хора» до супружеской четы Никитиных. Иногда врывается какая-нибудь новая «Только-только-только лето – это долька» – но картины не портит. Много замечательных развивающих передач: «В стране литературных героев» (каждый день новых: Оливер Твист, Маленький принц, Тёма Карташёв), «Азбука леса» (с Николаем Дроздовым), очень познавательная «Однажды в музее» – о разнообразнейших российских музеях. Не исчезли действительно симпатичные ведущие Веснушка и Кипятоша. Стала приличнее передача «Неигрушка». Если раньше детям, которые звонили в «Неигрушку» рассказать, как им тяжело приходится от издевательств в школе, психолог жизнерадостно отвечал что-то вроде «будь проще, и люди к тебе потянутся» – то теперь, хотя толку по-прежнему немного, подобных рекомендаций я тоже не услышала. Правда, это зависит от конкретных приглашённых психологов.
Даже Ковальчук – я специально послушала записи её последних передач – стала себя вести менее экспансивно и уже не объясняет детям, что, например, Георг Отс не может им нравиться, потому что такого не может быть никогда. Так что же: проект постепенно эволюционирует в нужную сторону? Всё-таки «Детское радио», которое представлено публике как «первая в мире национальная сеть эфирного вещания для детей», задумка действительно хорошая и покрывает пространство от Смоленска до Барнаула. Сколько единых воспитательных возможностей в пределах страны (хотя Калининград и Симферополь, Владивосток и Южно-Сахалинск не охвачены пока)!
Правда, есть на «Детском радио» ведущие, которые не упустят подчеркнуть, что нравоучениями не занимаются, щегольнуть сырым иностранным заимствованием при наличии русского синонима. Это, как ни удивительно, ведущая «Книжкина дома» Наталья Кочеткова: присуждая книжку победителю конкурса (который признался, что ему нравится литература, где есть мораль), она скажет, что «эта книжка без нравоучений совсем», а в беседе с русскими детьми о книгах срывается на такие странные фразы: «Вот мы и дошли, как говорят во взрослой литературе, до экшена». Слушая её разговор с писательницей Мариной Аромштам, я не могла избавиться от ощущения, что Кочетковой интереснее показать собственную эрудицию (зачем-то она углубилась в рассказ об особенностях произношения лондонских кокни), чем услышать, раскрыть собеседницу.
