«...Вот, дура старая, выжила из ума.
Строчит, зараза, в сутки по три письма!
Да благоверный в раю их читать ослепнет...»
Сиделка сплюнет, лист поднеся к огню,
И край подола бережно отогнув,
Одним движеньем сбросит горячий пепел.
РУКОПИСИ ГОРЯТ
«Стихами я печку топлю»
Памяти поэта Анатолия Илларионова
Нынче такая зима, как в последний раз, –
Стоит ли тратить силы в такой глуши?
Сшей мне из тёплой шерсти десяток фраз,
Если не можешь – бог с ним, хоть напиши.
Я здесь – легко, без надрыва, да и к чему
Гром откровений в краю индевелых мхов.
Знаешь, пока я слушаю тишину –
Может, навяжешь мне потеплей стихов...
Этот глухой, безжизненный звукоряд
Лечит от всех недугов и прошлых слёз.
...Как хорошо, что рукописи горят.
Если б не это, я бы совсем замёрз.
ГОЛУБЯТНЯ
Если что от меня и останется – не ищи.
Вечность не стоит минуты сна. Бесконечность – шага.
Помнишь белую голубятню? Вот от неё ключи.
Будет легко – танцуй.
Больно – плачь.
Тяжело – кричи.
Лихом не поминай. И вообще поминать не надо.
Если что обо мне и спросят – скажи, как есть:
Мол, отошёл на минутку к колодцу. Сказал: «Не ждите».
Там он – махнёшь рукою за дальний лес –
Вон до той радуги,
после – влево,
потом окрест
и до самой весны, не сворачивая, идите.
Если кого и возьму с собой – то тебя.
В каждой строке, в каждой ноте отпетых с тобою песен.
Кстати, от голубятни слева не вырывай гвоздя
Просто – да мало ли –
Всяко бывает
Я приходя
Там оставляю ключи. Не вернусь – ну, другой повесит...
ГОНЧАР
Не жди конца времён, не думай об исходе.
Сними корявый нимб, купи гончарный круг.
Ремесленнику с рук халтурный обжиг сходит –
Творцу же никогда ничто не сходит с рук.
А в прямоте своей земная ось наклонна.
И мир ей дан в упор, как грифелю – доска.
Но средоточьем всех амбиций Вавилона
Ты лепишь куличи из мокрого песка.
А впрочем – суета. Бери смелей и выше,
В растянутом трико взойди на горний трон.
И ежели пророк отечеством не вышел –
Так то у нас, творцов, позвольте, испокон.
Но припадает жизнь на все четыре лапы,
И, плоская, бежит из-под ноги Земля...
Ложись черновиком под свет зелёной лампы,
Доверив гончару начать тебя с нуля.
И разве что теперь, под бреющим полётом
Тончайшего резца, пронзящего вот-вот,
Неизданный никем, но тёртый в переплётах
Оденешь, наконец, последний переплёт.
Рядами корешки глядят с широких полок,
Под скрип земной оси развёрнуты торцом.
Работает гончар – и танец глины долог.
