Из складского помещения, затравленно оглядываясь по сторонам, выходила Зарема. Глаза ее были полны слез, по лицу поплыла алая краска, она пыталась прикрыть их концом шали. Платье на ней было страшно помято, на груди и руках разорвано. Она еле двигалась на неслушающихся ее ногах. Через мгновение за ней, как вороватый кот, вышел и Эстенгер…
Навстречу им один из его помощников приводил арбу, запряженную быками.
— Вот вам и гужевой транспорт! — издевательски засмеялся за спиной Заремы Эстенгер, — лучшего этого транспорта вам не найти.
Заремы пригнала арбу к себе во двор. Усилиями братьев постелили в нем пастель, перенесли брата. Она вместе с Керимом направились в сторону райцентра. Но было поздно. Они только успели довезти брата до районной больницы. Врач успел зафиксировать только смерть. Больной умер на руках плачущей сестры и брата…
С высоты селения, расположенного на высоком холме левого берега Рубас-чая люди заметили возвращающуюся в селение арбу. Впереди арбы, понуро опустив голову, шел Керим, а за арбой, вся в слезах, то и дело спотыкаясь о камни, шла Зарема. Лицо ее было бело, как мел, волосы распущены, шаль длинной змеей с крыльями тянулась за ней. Когда арба подпрыгивала на камнях, выбоинах на дороге, из-под одеяла вдруг выглядывало бледно-матовое лицо усопшего. Глаза его были открыты, как будто последний раз прощался со знакомыми с детства местами. Сестра то и дело, отворачиваясь от его стеклянного взгляда, поправляла одеяло.
Хоронили его всем селом. На следующий день после похорон брата Керим убил Эстенгера…
Об убийстве председателя сельхозпредприятия весть до райцентра дошла очень быстро. Сельчане не успели еще оглянуться, как три милиционера в милицейской машине прикатили в селение. Они быстро осмотрели место убийства и орудие убийства. Керима арестовали у себя же во дворе. Когда увидел милиционеров, направляющихся к нему, он никуда не убежал, даже не пикнул. Сам направился прямо к ним и сел в автомобиль. За братом, вся в слезах шли сестра, младший брат, за ними родственники, сельчане, любопытные, искатели острых ощущений.
По тому, как обращается Керим к милиционерам, видно было, что он просит их разрешить прощаться с сестрой и младшим братом. Те согласились. Он вышел из машины, стал перед сестрой на колени, обнял их и тихо прошептал: «Я все знаю… Ты пошла на это… ради брата. Ты богиня! Я люблю тебя и никогда, никогда не забуду! Ты береги себя и брата, я обязательно вернусь! Прощая, родная!» Пряча свое заплаканное лицо за рукавом пиджака, побежал и сел в автомобиль.
