Зайнаб застонала, все больше распаляясь, неистово закричала. Утихомирившие страсти пожаром пронеслись по ней. Змея, обхватывая тугими кольцами, грудь, шею руки, живот, завязывала ее в тугой узел. Она своим раздвоенным языком тыкала во все ее чувствительные части тела, возбуждая, доводя до экстаза. Кусая шею, туго выпирающиеся груди, выпуклость пониже живота, она заползла все дальше, под низ живота, между ног. Девушка истомно вскрикнула и застонала. Задышала быстро, с хрипом; она задвигала ногами, всем телом, ей не хватало воздуха. Змея-искусительница ласкала Зайнаб, доводила ее до ужасного греха, до умопомрачения. Еще несколько движений, и от разгорающихся в ней стыдливых страстей и истомы, до которой доводила ее змея, она могла лишиться разума и умереть. Змея душила Зайнаб в своих сильных объятиях, вдруг бессовестно приподняла подол ее платья, впилась в ее лобок, низ лобка. Она, кусая ее, впрыскивая яд, все туже сжимала в свои объятия, туго растянулась, заползла в ее утробу. Она из нее капля за каплей высасывала животрепещущую влагу…
Еще одно мгновение, Зайнаб бросилась бы к ногам Али, прося, чтобы он высвободил ее из удушающих объятий змеи. Она готова была перед ним раздеться догола, броситься в ноги, прося, чтобы он «сорвал с нее мучащий ее запретный цветок». Шаг, еще шаг в его сторону… Сейчас она бросится в его объятия… Но ноги, ставшие ватными, вдруг подкосились, она пошатнулась, запуталась в высокой траве, лицом вниз упала в нее…
В это время за Зайнаб неотступно следили другие глаза, похотливые, ненасытные. Видел бы кто сейчас эти глаза! Он превратился в гюрзу, готовую броситься на жертву. Шипел, извивался, со скрежетом терлась о чешуи чешуйчатого тела. Становилась на хвост, в полтела отрывалась от земли, опускалась, растягивалась, готовясь к решающему броску. Вместе с чешуйчатым телом к мученице трубочкой тянулись бескровные уста, беззубые, зловонные, плюющие ядом.
***
Это существо шесть лет неотступно вело наблюдение за своей жертвой. Оно дожидалось своего часа, удобного случая, чтобы напасть и впиться в ее плоть ненасытным жалом, присосаться к ней жаждущими крови губами. Шесть лет это упругое скользящее ядоносное чудище преследовало ее, выжидало, чтобы напасть, впрыснуть яда, обездвижить и насладиться своей победой.
Бросок. Чудище обвилось вокруг нее, ее затянуло в кольца объятия. Зайнаб истомно закричала, села, прилагая все усилия тела, приподнялась на ноги. Ей нужно было спешно избавляться от удушающих объятий змея-искусителя и немедленно удалиться от грешного места. Оглянулась, но глаза покрылись мраком, она потеряла ориентацию, словно в бреду, поплела к реке, упала в воду. Она бессознательно кричала, ругалась, с себя срывала, стаскивала что-то мерзкое, скользкое.
