Лена кивнула и, взяв Ефима за руку, повела его в смежную лабораторию.
– Кстати, ему нужна новая порция наркотика, – крикнул её вслед Сафиуллин. – И лучше поменяй халат!
Наташа засмеялась.
– Ты говоришь, как наш Виктор Егорович.
Они вдвоём вышли на улицу.
– Ты молодец, Наташ, – похвалил девушку Сафиуллин. – Я знал, что ты найдёшь лекарство!
– Ну, вообще-то, я наткнулась на него чисто случайно, листая Ромину книгу, – густо покраснев, сказала Наташа. – Она действительно оказалась полезной.
Над дорогой повис птеромобиль. Друзья забрались в него, и машина, поднявшись на уровень третьего этажа, заскользила между домами, рассекая прохладный утренний воздух.
Наташа, не отрываясь, смотрела на свои скрещенные пальцы, сложенные на коленях. Вид у неё был далеко не ликующий.
– Может, мне показалось, но ты, кажется, не особенно рада, что отыскала лекарство, – заметил Сафиуллин.
– Ты не представляешь, как странно видеть перед собой чуткого Рому Ерёмина! – грустно улыбнулась она и замолчала.
Сафиуллин подождал, но, поняв, что она не будет продолжать, решил настаивать.
– И всё же, что тебя расстраивает? Ты спасёшь друзей, закончишь вместе с ними «Глубокую память», станешь благодаря этому проекту видным учёным уже на первом курсе Биохимфака, на днях закончишь школу… Я бы на твоём месте был счастлив.
– Ты забыл один пункт: потеряешь хорошего друга, – печально добавила Наташа.
– Кого? – не понял Сафиуллин.
– Тебя, конечно, – взглянув ему прямо в глаза, сказала Наташа.
– А-а, – тупо протянул он, смущённо отвернувшись.
Наступило неловкое молчание.
Наташа, кажется, говорила вполне серьёзно и была очень расстроена. Лицо девушки выражало теперь настоящее страдание. Сафиуллин и не думал, что можно так сильно привязаться к человеку за несколько дней.
– Если бы я знала, что ты точно выживешь, когда… погибнет Рома, я бы очень хорошо подумала прежде, чем говорить вам о лекарстве, – очень тихо сказала Наташа.
– Ты что, Наташ! – в ужасе воскликнул Сафиуллин.
– Да! Это кошмарно, но я сказала то, что думаю! – крикнула Наташа, и её глаза засеребрились слезами. – Ты в сотни раз лучше этого заносчивого самовлюблённого хвастуна! Ты достойнее, чем он!
– Но я уже умер и не хочу убивать своего прапраправнука! Я прожил долгую счастливую жизнь: друзья, семья, наука – всё это у меня уже было, а у Ромы всё это впереди. Ему всего шестнадцать. Я не имею права отнимать у него жизнь! Хотя, признаюсь, покидать мир, который открывает передо мной столько возможностей, мне очень тяжело.
