В коридоре им встретилось какое-то существо в розовом, похожее на взбитый крем. Оно мяукнуло что-то и стало подниматься по лестнице на второй этаж.
— Киска, у нас в доме замечательный гость! — крикнул вслед Кисин. — Хочешь познакомиться?
В ответ дама в розовом халате, в розовой косынке на голове, под которой угадывались бигуди, и в пушистых розовых домашних тапочках подарила всем слащавую улыбку и продолжила свой путь наверх.
— Жена, — ничуть не расстроившись и не смутившись, бросил хозяин дома, сразу же забывая о ней.
Рядом с гостиной находилась небольшая комнатка, запертая на несколько замков. Во всяком случае, пока Кисин возился с ними, он успел объяснить:
— До окончательного решения вопроса, где поставить и как обеспечить сохранность танцовщиц, я поместил их сюда. Пришлось заделать окно решетками, стены укрепить металлическими прутьями и подвести к двери сигнализацию, иначе страховая компания не хотела заключать договор. Все-таки мерзавцы эти страховщики! — вдруг вспылил Михаил Михайлович. — Платишь им сумасшедшие деньги, а они еще морочат тебе голову! Словно общей охранной системы в доме им недостаточно! Два дня ходили у меня и все вынюхивали! Представляете?!
Очевидно, эта комнатка когда-то была просторной кладовкой или гардеробной, но сейчас из нее вынесли все, кроме небольшого столика. Единственное окно и в самом деле было забрано густой, в палец толщиной решеткой, а на стенах видна была свежая штукатурка, скрывавшая сделанный здесь недавно металлический каркас.
На столике на специальных деревянных подставках стояли две бронзовые статуэтки высотой около восьмидесяти сантиметров. Это были молодые балерины. По их позам чувствовалось, что они или разминаются перед выходом на сцену, или занимаются в балетном классе. Эдгар Дега не только с неподражаемым мастерством отлил в металле юные гибкие тела девушек, но и одел их в юбки из обычного тюля, уже посеревшего от времени, а косы перехватил атласными лентами.
Статуэтки произвели на Чернова оглушающее впечатление. Тем более что он очень любил этого художника, но его скульптуры вживую видел впервые. Федор всегда старался быть циником, так проще, но настоящая красота разоружила его. Он не удержался и потрогал танцовщиц. Как ни странно, металл был теплым, словно человеческая плоть.
Почти невольное движение гостя, да и в целом его состояние доставили Кисину большое удовольствие. Он даже засмеялся от возбуждения, быстро потер руки и с плохо скрытой гордостью сказал:
