– Психическая? – участливо любопытствует старушенция.
– Клептомания, – поясняет Марина гордо.
– А-а-а! Вот оно как!
Старуха что-то медлит, пристально вглядываясь Марине в самое нутро. Губами пожевывает. Марине вдруг делается обидно. Спать пора! Устала она. Ночью подъезд караулила. После трех эти дебилы наконец вошли, она за ними втихомятку. Этот тому орет: «Я один, я один, все на даче, все на даче», а тот: «Пошли к нам, пошли к нам!» Минуту какую-то времени упустила. А то бы уж дома у себя спала, а не разговоры разговаривала со всеми этими. Уроды! Все равно ведь будет не по-ихнему. Только время отнимают.
– А все же ты напрасно думаешь, что у нас на тебя управы нет! – провозглашает внезапно старуха. – Смотри-ка сюда!
Она указывает узловатым пальцем себе на грудь, пониже морщинистой шеи.
– Смотри внимательно! Видишь?
– Что «видишь»-то? – тревожится вдруг Марина, пристально глядя на указанное старухиным пальцем место.
– Смотри! Смотри!
– Ну???
– Черную кнопку видишь?!
И правда! Под старческим пальцем оказывается какая-то черная блестящая кнопка, как на дверном звонке.
– Видишь черную кнопку?!
– Да! – ужасается Марина.
– Вот я сейчас нажму на эту кнопку (она у меня без проводов, ничего перерезать невозможно), вот я на нее нажму, и ты увидишь тех, кого ослушаться не сможешь. Ты поняла?
– Поняла, – шепчет Марина.
– Я считаю до десяти! На счет «десять» нажимаю кнопку, и они появляются.
– Не надо, – пугается Марина, но глаз от кнопки оторвать не может.
– А с тобой иначе нельзя. Внимание на кнопку!
Старухин палец постукивает по черной полированной поверхности.
– Раз! Все внимание сюда!!! Два! Смотрим, не отрываясь! Три! Сосредоточились на кнопке! Четыре! Глаза широко открыты! Пять! Дышим глубоко! Шесть! Готовимся к встрече! Семь! Пристально смотрим! Восемь! Девять! Десять! Вызываю!
Сразу ли после вызова появились они или прошло какое-то время и сколько, Марина так и не поняла. Это все у нее как-то не поместилось в голове и вываливалось оттуда при любой попытке обдумать что да как. Они были огромные и очень страшные. Ни в одном кино таких не увидишь. Вот оно как! В кино не увидишь, а наяву пришлось! Штук десять. «Человек десять» язык не поворачивается сказать. На людей не больно похожи, только что шевелятся, как люди, и разговаривают понятно. А так… Эсэсовцы какие-то с клыками. По пять глаз на мордах. Из ушей – и то глаза торчат. Старухины у всех глаза. Торчат во все стороны, куда ни отвернись от них.
