Девочка взяла меня за руку и повела к высокому вязу. Под деревом на земле лежала женщина, должно быть, мать ребенка. Она едва дышала, похоже, ее серьезно ранили. Наверное, это именно ее крик я услышал.
Я опустился на колени рядом с ней и попытался ощупать ее живот в поисках раны. Она почувствовала мое присутствие, открыла глаза и коснулась моей руки.
– Не надо, – прошептала она. – Все кончено. – Произношение у нее было картийское. Она была из моего народа.
– Кто это сделал? – спросил я.
Женщина закрыла глаза, и я подумал, что она не ответит. Но она снова открыла их и пробормотала:
– Вы, неверное, нездешний, раз не знаете, что тут происходит.
– Да, это так.
Она кивнула.
– Авенийские разбойники. Они пересекают границу по ночам, угоняют наш скот, выгоняют нас из домов.
Я покачал головой.
– Почему никто в Дриллейде об этом не знает? Король…
– Экберт мертв. Вы не слышали? Кроме того, он давно знал об этом. – Она выгнулась, задыхаясь.
Я подсунул руку ей под спину, чтобы помочь приподняться, и почувствовал тепло ее крови. Ее было слишком много. Слишком много, чтобы выжить. Ей было тяжело дышать.
– Мой муж… они убили его. Нила… отвезите ее к дедушке… в Либет.
Нила положила свою маленькую руку мне на плечо. Либет находился к северу отсюда, мне пришлось бы возвращаться и потерять несколько часов. Кроме того, мне не стоило появляться в городе. Кто-нибудь мог узнать меня, да и Мотт мог напасть на след, если вздумает идти за мной.
Мать Нилы снова приподнялась, держась за мою руку.
– Пожалуйста, – прошептала она.
– Я отвезу ее, обещаю. – Даже если придется возвращаться. Мои слова утешили ее, она обмякла, закрыла глаза и умерла.
Нила встала на колени рядом со мной, коснулась плеча матери.
– Она умерла?
Я кивнул, и меня охватил новый приступ гнева. Неужели отец знал обо всем этом? А Грегор, а Кервин? Почему никто мне об этом не говорил?
– Там за кустами, где я оставил лошадь, растет сирень, – сказал я Ниле. – Наломай побольше цветов для своей мамы.
Не сказав ни слова, Нила встала и пошла туда, где стояла Тайна, а я принялся руками и ножом рыть мягкую весеннюю землю, чтобы сделать могилу. Это отняло у меня почти час. Когда все было кончено и на могиле лежали цветы, я посадил Нилу перед собой, и мы поехали в Либет.
Когда мы подъезжали к пригородам, крестьяне уже проснулись и работали на полях. Либет был тихим местом, отделенным от Авении болотами, на которые ни одна из стран не претендовала. Я никогда не был в этих местах, но город мне понравился.
