– Среди нас сейчас нет двоих регентов. Один из них готов был убить Джерона, если бы нашел его в Фартенвуде. Другой убил родителей Джерона. Король молод. Но все же я верю ему больше, чем кому-либо другому в этой комнате.
– Надеюсь, мы тоже научимся верить ему. – Грегор снова повернулся ко мне. – Вариант с наместником будет существовать всего лишь до тех пор, пока вы не станете совершеннолетним, Джерон. И это делается ради вашего же блага.
Я хотел возразить, но Кервин положил руку мне на плечо, призывая прекратить спор. Он был прав. Я не смог бы выиграть эту битву.
Остался лишь один выход. При мысли о нем у меня вспотели ладони. Казалось, я нахожусь в могиле, и выбраться из нее выше моих сил. И все же я должен это сделать. Хоть ползком. И свой самый первый шаг я должен сделать здесь и сейчас.
Уже зная ответ, я спросил, глядя на Грегора:
– Так когда я должен уехать?
– Вечером. Мы завершим расследование того, что случилось сегодня, и затем выступим с дипломатическими предложениями по разрешению этой проблемы.
Я покачал головой.
– Вы должны отсрочить выборы наместника до завершения расследования. Пираты дали мне десять дней. Я прошу у вас девять.
Грегор задумался, а Кервин сказал:
– Это справедливо. Расследование в любом случае раньше не завершится.
– А что насчет принцессы? – спросил я. – За нее вы не опасаетесь?
– Сегодня напали на вас, а не на нее. Я убежден, что здесь она находится в безопасности, – ответил Грегор. – Вы не пожалеете, что поддержали наш план, ваше величество.
Я склонил голову.
– Вы думаете, я хочу бежать?
Он сказал лишь:
– Вы скоро вернетесь. И, в конце концов, поймете, что все к лучшему.
Из тронного зала я вышел в гордом одиночестве. Я был слишком взвинчен, чтобы уснуть, и слишком утомлен, чтобы что-то делать.
Последнее, чего мне хотелось, так это встретиться лицом к лицу с Амариндой, которая, очевидно, ждала в коридоре, когда закончится собрание. Я слегка кивнул ей в знак приветствия и сказал:
– Кого из регентов вы ждете? Или вам нужен Грегор?
Глаза Амаринды – удивительные глаза цвета миндаля – сузились. Она была невероятно хороша, и я всегда начинал волноваться, когда смотрел на нее. Поэтому редко это делал.
– Я пришла поговорить с вами. – В ее голосе звучала досада. – Я слышала о том, что вы сделали с Имоджен. Как вы смели? Она ни в чем не провинилась перед вами!
Я был не менее раздражен.
– А вы скажите мне, что сделал Коннер, чтобы заслужить роскошный обед, доставленный лично вами?
