Разве работать не значит играть?
По свежим доскам широкой сцены
Какая радость впервые шагать!
Особенность антонимов состоит в том, что они, носители противоположных значений, объединяемы, отталкиваются от общего смыслового стержня.
В данном случае глаголы «работать» и «играть», противопоставленные по смыслу, объединены общим творческим началом: труд, как и игра, может быть радостью; игра, как и труд, связана с совершенствованием и постижением чего-то нового. Работа, труд — проклятие первородного греха, вспомним пушкинское: «Не дай мне Бог сойти с ума. // Нет, легче посох и сума; // Нет, легче труд и глад…»; игра — развлечение, забава). Итак, во второй строфе противопоставлены глаголы, обозначающие процесс (созидательный, творческий).
Третья строфа —
Актер-корабельщик на палубе мира!
И дом актера стоит на волнах!
Никогда, никогда не боялась лира
Тяжелого молота в братских руках!
В этой строфе противопоставлены существительные-символы, причем символы вековые, привычные.
Лира — символ поэтического творчества, вдохновения;
молот (большой тяжелый молоток для ковки металлов, дробления камней) — символ пролетарского труда.
Что возникает между ними, на каком стержне они держатся?
Страх!
Между ними стоит страх.
Казалось бы, это заклинание — «никогда, никогда не боялась лира…» должно свидетельствовать об отсутствии страха, однако с точки зрения психологии это объясняется следующим образом: подсознание человека устроено так, что отвергает любое отрицание.
Если подсознанию дается установка, сформулированная с частицей «не» (как в данном случае), установка эта будет иметь обратное действие, так как частица «не», как и любое отрицание, подсознанием не воспринимается, оно выхватывает семантическое ядро высказывания, игнорируя отрицание.
Здесь же семантическое ядро выражено глаголом «боялась».
Лира русской поэзии скромна и благородна («На лире скромной, благородной…»). Ей ли не бояться «тяжелого молота».
К тому же «братские руки», занесшие этот молот, не успокаивают, а скорее усиливают тревогу за судьбу «лиры», напоминая о первородной братской паре — Каине и Авеле.
Четвертая строфа —
Что сказал художник, сказал и работник:
— Воистину, правда у нас одна!
Единым духом жив и плотник,
И поэт, вкусивший святого вина!
Две пары антонимов: художник — работник; поэт — плотник.
Обе пары выражены существительными, причем первая составлена словами, обозначающими, по сути, человеческое предназначение.
Единый стержень — одна правда, скрепляющая поэта и плотника, они живы «единым духом». Эта строфа носит характер библейского сказания. Лексические составляющие: «воистину», «вкусивший», «единым духом» — относятся к высокому стилю.
