Так что, когда Уилл позвал ее вниз, мысли Тесс были заняты этими двумя вещами: маминой лодыжкой и Маркусом.
Уилл и Фелисити ждали ее за столом для совещаний. Прежде чем к ним присоединиться, Тесс собрала кофейные кружки, расставленные по всей конторе. За Фелисити водилась привычка готовить себе все новые порции кофе, не допив прежние. Тесс выставила кружки в ряд на столе и села.
– Фелисити, новый рекорд, – объявила она. – Пять недопитых чашек.
Та не откликнулась. Она как-то странно смотрела на Тесс, будто ей было по-настоящему стыдно из-за кружек с кофе, а затем Уилл сделал это из ряда вон выходящее заявление.
– Тесс, не знаю, как тебе об этом сказать, – выговорил он, – но мы с Фелисити влюбились друг в друга.
– Очень смешно, – улыбнулась Тесс, составляя кружки вместе. – Обхохочешься.
Но похоже, шуткой это не было.
Сейчас она положила руки на медово-золотистую сосновую столешницу и уставилась на них. На свои бледные, оплетенные голубоватыми венами угловатые кисти. Бывший ухажер – она не могла припомнить который – как-то заявил, что влюблен в ее руки. На свадьбе Уилл намучался, надевая ей на палец кольцо, застрявшее на суставе. Гости негромко посмеивались. Справившись, Уилл выдохнул с напускным облегчением, хотя сам тем временем украдкой поглаживал ее руку.
Тесс подняла глаза: Уилл с Фелисити втихомолку обменивались встревоженными взглядами.
– И это настоящая любовь, так? – спросила Тесс. – Вы созданы друг для друга?
На щеке Уилла подрагивала жилка. Фелисити вцепилась пальцами в волосы.
«Да». Вот что они оба думают. «Да, это настоящая любовь. Да, мы созданы друг для друга».
– Когда именно это началось? – продолжила она. – Когда между вами успели развиться эти «чувства»?
– Это неважно, – поспешно заявил Уилл.
– Для меня важно! – повысила голос Тесс.
– Я не уверена, но, наверное, где-то с полгода назад? – пробормотала Фелисити, глядя в стол.
– То есть когда ты начала терять вес? – уточнила Тесс.
Фелисити пожала плечами.
– Забавно, что тебе и в голову не приходило к ней приглядеться, пока она была толстой, – заметила Тесс в сторону Уилла.
Во рту стало горько от произнесенной гадости. Когда она в последний раз позволяла себе настолько жестокие слова? Должно быть, еще подростком.
Она никогда не называла Фелисити толстой. Не говорила ни слова по поводу ее веса.
– Тесс, пожалуйста… – начал было Уилл, и в голосе его не было и тени упрека – только тихая, отчаянная мольба.
– Все в порядке, – остановила его Фелисити. – Я этого заслуживаю. Мы этого заслуживаем.
