Можно мне сегодня ночью заглянуть к тебе? Я мешать не буду, обещаю, — прошептала она жалостливо.
— Приходи, если хочешь…
Я погладил её по голове и поцеловал в шею.
Тело Юниты вздрагивало от прикосновения моих губ.
От нахлынувших чувств меня оторвала горилла, она мне уже в сотый раз кланялась.
— Иди с ним, не бойся, — сказала Юнита. — Он хочет показать тебе место ночлега.
Я с трудом поднялся и направился за провожатым. День близился к закату, и хотелось одного — выспаться перед завтрашним днём. Мы поднялись на второй этаж, и горилла показала маленькую комнату. В ней широкая кровать занимала половину помещения. Атласное розовое покрывало, большие и мягкие подушки, и отдельный душ. На стене висела тёмная, мохнатая шкура. Я дотронулся рукой и ощутил, какая она мягкая и тёплая. Не большое окно выходило во двор. Я выглянул и оставил его открытым. А сам сбросил комбинезон и направился в душ. Тёплая вода и приятный массаж спины и ног, взбодрил. Отключив воду, я обтёрся голубым полотенцем, и вышел в комнату. На кровати сидела Юнита и смотрела задумчивым взглядом в открытое окно.
— Здесь очень красиво, — сказала она бархатистым голосом.
Глаза её блестели, отражая свет звёзд. Она погладила покрывало и легла на спину, закинув руки за голову.
— Может я зря пришла? Ты прости командир. Это была глупость с моей стороны, и я сейчас же уйду.
Она поднялась и направилась на выход. Гордая, красивая и необыкновенная Юнита.
— Не уходи. Мне много нужно сказать.
Мой голос выдавал волнение, я подошёл к ней сзади и обнял за плечи.
— Оставайся, прошу тебя. Давай поговорим, чтобы нам никто не мешал.
Я закрыл окно и придвинул шкаф вместо двери.
Юнита повернулась, и наши глаза встретились. Я утонул в глубоких, задумчивых голубых озёрах, теряя чувства времени и реальности, и навсегда погружаясь в пучину бушующей страсти. Она улыбалась и прижималась всем телом. Я шептал её имя, целовал глаза, губы, волосы, грудь. Не в силах надышаться новыми ощущениями, слышал, как бьётся её сердце. Время остановилось, и только мгновения любви озаряли гостевую комнату. Казалось, что им не будет конца, и я с новой силой парил с любимой женщиной, пролетая как птица, над опустевшими полями и лесами. Поднимаясь ввысь, к солнцу, и широкими крыльями прикрывал Юниту, от холода и ветра. Она прислушивалась и помогала мне парить, с радостным выражением лица, которое присуще только людям. Я читал её мысли и понимал, что наконец-то по-настоящему счастлив. Прошлое оставалось далеко — далеко, за горизонтом, и любовь правила миром.
