Не прошло и получаса, как я уже сидела на кухне у Руслана с перебинтованными руками и потягивала алкогольный коктейль через цветную трубочку.
— Ну что, успокоилась?
— Да, — улыбнулась я молодому человеку. — Ты даже не представляешь, как я тебе признательна.
— За что? — Руслан взял сигарету и закурил.
— За то, что ты меня спас.
— Уверен, что на моем месте так поступил бы любой. А ты с кем живешь-то?
— Мы с подругой комнату в коммуналке снимаем. Вторая комната постоянно заперта. Она пустует. Говорят, хозяин проживает в Питере. Раньше там тоже квартиранты жили, но сейчас он почему-то ее не сдает. А в третьей комнате живет женщина. Она проводницей на поезде работает, поэтому ночует у себя не каждую ночь. А так мы в основном с Лидкой вдвоем живем. Красота! Никто на кухне не ворчит, ванную и туалет по часу не занимает. Лидка сегодня к своему другу на ночь уехала, поэтому после работы я возвращалась одна. Коммуналка, конечно, совсем «убитая». Грибок, тараканы, прогнившие половицы, но самое главное — это свой угол.
— Так ты иногородняя?
— Нет. Я москвичка. У меня прописка московская.
— Почему ты тогда дома не живешь, а на съемной квартире обитаешь? Самостоятельности захотела или с родителями поругалась?
— И то и другое, — ответила я и отвела глаза.
— Я тоже квартиру снимаю.
— Правда? — Я и сама не понимала, почему так сильно обрадовалась этому факту.
— В коммуналках я уже в свое время досыта пожил. Хватит! Хлебнул сполна. Снял сейчас двухкомнатную хату и вполне доволен.
— Хорошая квартира, — улыбнулась я и остановила взгляд на кожаной мебели. — И мебель тоже отличная. Ремонт дорогой.
— Мне тоже понравилась. Хозяин живет за границей.
— Значит, ты иногородний?
— Нет. Просто я совсем недавно развелся и как нормальный, благородный человек оставил квартиру жене и дочке.
Чем дольше мы говорили, тем больше мне начинало казаться, что я знаю Руслана давным-давно. Слишком легко и спокойно мне с ним было. Он чистил для меня груши и яблоки, кормил с рук для того, чтобы я не пачкала свои бинты, а я испытывала необъяснимые ощущения, которые были незнакомы мне раньше. Обо мне впервые в жизни кто-то заботился.
Когда я в очередной раз открыла рот, чтобы Руслан положил в него кусочек яблока, мы оба потянулись друг к другу через стол и слились в долгом поцелуе. Боже, трудно описать, что это был за поцелуй! Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Увы, кроме Витькиных поцелуев, я не знала других, но после тех поцелуев мне хотелось поскорее прополоскать рот, настолько сильную брезгливость я испытывала.
