Когда я стал монахом, то дети, видев меня, спрашивали: «Почему вам нельзя есть мясо? Почему вам нельзя жениться? Почему нельзя ездить домой?» Я задумался, и благодаря им, понял, что нам не то, что бы нельзя, нам — не нужно. Мне нельзя жениться? Но меня никто не останавливает. Дети говорят: «А что на это скажет отец Софроний?» «Думаю, что если я захочу, он позволит мне, и возможно даже благословит». Впоследствии я понял, что он действительно так поступил бы, если бы я очень — очень хотел жениться. Может он был бы печален, но разрешил бы. «А Вы можете поехать домой?» «Домой? — говорю, — но мой дом здесь…» «А есть мясо?» «Есть мясо? Не хочется, пост представляется чём‑то более важным для нас». Вдруг мне стало ясно, что правила даны не для того, чтобы связать монаха и его жизнь. Правила отражают чью‑то жажду и образ жизни, и те люди оставили нам уставы в помощь. Для здоровых людей они подходят, для больных или пожилых — иная мера, соответствующая их состоянию. Если у человека есть призвание к монашеской жизни, то эти правила соответствуют, согласуются с его внутреннем стремлением. Мы не против мяса, не против супружества, не против родного дома, который оставили, просто мы ищем нечто большее, вечное. Не по презрению оставили мы всё сие. И то, чего жаждет найти сердце, хочется искать с теми, кто ищет и хочет того же.
Сказанное о монашеских правилах относится и к церковным догматам. На западе отношение к слову догмат негативное, потому что веками догматы считались законами, за нарушение которых грозила инквизиция. Однако догматы — это тоже выражение личного опыта богообщения, и сведение их в богословскую систему произошло позднее. Скажем, святые апостолы Пётр, Иаков и Иоанн видели Свет Нетварный на горе Фавор, и позже опыт видения Света вылился в церковный догмат, учение. Всё, что есть в Церкви — это выражение опыта. Наши предшественники глубоко жили истину и передали свой опыт в доступной для нас мере. Например, установленные посты. Люди постились для того, чтобы достичь определённой духовной высоты и находиться на ней. Пост — это своего рода диета. Как‑то один врач мне сказал: «Отче, теперь мне понятно, что святые отцы были очень мудрыми. Великий Пост с медицинской точки зрения — удивительное установление. Он соответствует нашим телесным потребностям, изменениям в работе организма при переходе с зимы на лето — печень освобождается от жиров, и прочее. Пост подходит в это время лучше всего». Церковные посты, годовой цикл богослужения, да и вообще всё в Церкви — это такая красота и гармония, которые ты не сразу можешь и заметить, только со временем приходит понимание и созерцание сего. Всё в Церкви — чей‑то живой опыт, предложенный для относительно здорового человека в соответствующей для него мере.
