— Полежите теперь. Сейчас сделаю вам суп.
— Из чего это? — спросил Багров с недоверием.
— Вот дурень! — ответил за Волкова дядя Володя. — Из лекарств!
И тут подал голос Помогай-Бо. Он всегда молчал, этот длиннющий украинец с седыми усами, не помещающийся на топчане. Ноги его вечно торчали, и в темноте Волков натыкался на них во время обходов.
— Доктор. Ходи до меня. Вот. — Он протянул что-то Волкову.
— Что это?
— Сухое молоко. Почти целые полплитки. Сделай хлопчику молочную кашу.
Волков взял молоко. Вчера Кирпичев дал для Жаворонкова кусочек дуранды, дядя Володя позавчера «вдруг нашел» у себя настоящую шоколадную конфету.
Завернув молоко в марлю, чтобы не потерять ни крошки, Волков стал крошить его молотком. Сухари еще пригодятся, думал он. Вот дадут ток — и надо будет подкрепить людей, тогда-то он и отдаст сухари.
Волков снял с времянки кружку с кипятком и осторожно стал пересыпать молочный порошок в воду. Но неожиданно пол резко качнулся и, не устояв, волков полетел в угол, ударился раненой рукой о стену и потерял сознание...
Артналет длился долго. Сегодня дольше обычного. Тяжелые снаряды Рвались по всему Васильевскому острову. Несколько снарядов снова попали в ремонтный цех. Сидящие в подвале еще не знали, что взрывной волной, той самой, от которой качнулся в подвале пол, сорвана крыша цеха — и теперь снег беспрепятственно падает на станки, превращая их в огромные сугробы.
Настала еще одна долгая ночь. Съежившись от боли, Волков бодрствовал в кресле, раздумывал, как быть дальше с Жаворонковым. Он уже точно знал: нужно сделать операцию. Но оперировать одной рукой невозможно. Значит, необходимо самому идти в госпиталь и требовать помощи. Другого выхода нет. Утром же надо немедленно идти. Девушки из бытового отряда говорили, что все госпитали переполнены и раненые лежат даже на лестницах.
Масло в коптилках кончилось, и они погасли. У Волкова не было сил, чтобы встать и заправить их.
Живой теплый серпик света шевелится на полу возле времянки. Хорошо, хоть дров хватит до утра.
— Доктор... — позвал тихо Жаворонков.
— Да, — шепотом отозвался Волков.
— Мне уже легче. Я скоро встану. Еще денек... Только бы станки уцелели...
Вот о чем думал Жаворонков!
— Почему они все время нас бомбят? Все время нас.
— Весь город обстреливают.
— Там город, а здесь — развалины...
— Вам лучше молчать.
— Я уже поправляюсь. Это верно? Я скоро встану, да?
— Вам надо в госпиталь.
— Зачем? Я здесь поправлюсь, — встревожился Жаворонков. — Володя! Ты слышишь меня?
