Однажды, уже в феврале 1942 года, он пробирался по траншеям к себе в медсанбат и услышал стоны за высоким бруствером. Волков перебрался через бруствер и сразу же наткнулся на трех подростков. Двое были убиты. Третий стонал. Волков потащил его к брустверу. Мальчишка вдруг открыл глаза и проговорил: «Я знаю вас... вы доктор Волков. Я — Кислицын, из вашего дома...» Волков приказал ему замолчать и потерпеть, пока он перетащит его через бруствер. Но в тот момент, когда Волков с парнишкой на спине уже заполз на бруствер, почти рядом с ними застучал немецкий пулемет, и пуля ранила доктора в левую руку пониже локтя.
После этого случая судьба доктора Волкова круто изменилась. Вскоре он оказался в «особой бригаде», став обитателем глухого каменного подвала, именуемого «ночным санаторием».
Главный хирург медсанбата подписал направление, сердито прихлопнул печатью и со вздохом протянул его Волкову.
— Поезжайте в Ленинград. В хороший госпиталь вас направляю.
— Зачем, Вадим Антоныч? — Волков принял здоровой рукой направление. — Вы же знаете, я практически здоров, а рука... Еще успеется с «продолжением лечения». Я бы мог быть полезным у вас. Консультации, ночные дежурства, все что угодно.
Главный хирург был не намного старше Волкова, но от бессонницы и смертельной усталости выглядел стариком.
— Вадим Антоныч, — в дверь заглянула медсестра, — зовут в операционную.
— Скажите, что иду, — главный хирург поднялся. — Не унывайте, Борис Федорович, медицина теперь могуча... Массажи, процедуры, нужно только время... — Он не договорил, понимая, что утешать Волкова не надо, и вдруг закричал: — Не понимаю, зачем хирург Волков ползает за ранеными, как санитар?! Зачем? Где же логика? — Он снова замолчал, понимая, что кричит тоже зря, и сказал, краснея и отводя в сторону взгляд:
— Оставить вас не могу. Нам не дадут в таком случае другого хирурга. Не дадут единицу. Вы... полежите в госпитале, а там... судьба определится. Ленинград увидите. А за службу благодарю. Лучшего хирурга мы бы и не мечтали иметь...
Волкову повезло, нашлась попутная машина до Ленинграда. Выкрашенный белой краской для маскировки грузовичок с двумя газогенераторными баками по обеим сторонам кабины докатил до моста Лейтенанта Шмидта. Здесь грузовичок замер, упершись в сугроб на площади Труда. В баках сгорели дрова. Госпиталь помещался на Двадцать третьей линии, в бывшей образцовой школе. Волков обязан был сразу же явиться туда, сдать документы и зачислиться на довольствие.
