– Я агностик. Я сказала «если».
– «Если»?
– Восприняла бы именно так, если бы не была агностиком.
– О, – улыбнулся старший инспектор. – Замысловато, но я вас понял. Кто из членов вашей команды оставался в операционной один?
– Не помню.
– Вы сами оставались?
– Нет. Были Филиппс и Томс.
– Когда?
– Перед тем как стали мыться. Мы находились в предоперационной. Первым туда вышел Филиппс. За ним следом этот маленький придурок.
– Имеете в виду мистера Томса?
– Разве не ясно?
– Вы намерены сегодня вечером слушать Николаса Какарова?
Это был выстрел вслепую. Какаров собирался вечером выступить на большом митинге приверженцев Советов, и Скотленд-Ярд считал, что ненавязчивое присутствие полиции там не помешает. Сестра Бэнкс вздернула подбородок и обожгла инспектора взглядом.
– Почту за честь присутствовать там! – громко провозгласила она.
– Ай да приверженность! – в тон ей воскликнул Аллейн.
Видимо, воодушевленная воспоминаниями о прошлых митингах, сестра Бэнкс внезапно ощутила сильное желание высказаться.
– Можете улыбаться, – напустилась она на полицейского, – но это не надолго. Знаю я ваш тип: сыщик-джентльмен – последнее изобретение капиталистической системы. Вы добились всего благодаря связям, в то время как другие, куда лучше вас, совершают важную работу из сострадания к угнетенным. Когда наступит долгожданный рассвет, вы и вам подобные исчезнут. Считаете, что я убила Дерека О’Каллагана? Нет, я его не убивала. Но вот что я вам скажу: я была бы горда – слышите, я бы гордилась, – если бы это совершила я.
Сестра Бэнкс произнесла все это на одном дыхании, словно на какой-то нелепой декламации. Аллейн сразу представил, в какое смущение она приводит своих знакомых во время их обывательских чаепитий. Недаром же другие медсестры держались от нее подальше.
– Знаете что, – посоветовал старший инспектор, – я бы на вашем месте, пока еще рассвет не наступил, немного приутих. Или вы действительно стремитесь заполучить мученический венец, или ведете себя очень глупо. У вас была такая же возможность, как у других, впрыснуть министру гиосцин. А вы выкрикиваете прямо в мою капиталистическую физиономию, что у вас имелся мотив убить его. Я вам не угрожаю. Нет. В данный момент вам лучше ничего не говорить. Но когда с вас падут ризы господина Какарова, хорошо бы, чтобы вы сделали заявление. А до тех пор – простите меня за такое предложение – молчите. И еще: будьте любезны, передайте сестре Харден, что я готов с ней встретиться.
