Палец пошевелился.
Я подлетела к туалетному столику. И там увидела себя – красивую – в обычном зеркале. Красивым стало не только лицо – шея грациозная, а плечи узкие. Я была величественная, но не огромная.
Темно-голубое платье теперь болталось на мне, не по размеру большое, а еще оно промокло на плечах, когда я заливала себя водой, пытаясь потушить пламя. Тем не менее выглядела я в этом платье потрясающе. Точно так же я бы выглядела и в мешке из-под картошки.
Я улыбнулась своему отражению. Вот это улыбка! Она была способна взбодрить даже раненую птицу.
И я тихо запела:
Есть люди, которым нравится дождь.
Но только не мне.
Я люблю безоблачное небо.
Я сама превратилась в безоблачное небо. Неужели мой мраморный палец снова стал живым? Я сосредоточилась. Нет, он по-прежнему оставался мраморным.
Вероятно, я смогла бы вернуть себе Айори. Не будет же он меня ненавидеть, когда я так выгляжу. Теперь-то он ко мне прислушается.
Но дело в том, что я сама возненавидела его.
– Ты теперь самая красивая, красивее, чем…
Я резко обернулась, но в комнате никого не было. Тогда я снова посмотрела на столик и увидела лицо в маленьком зеркальце. Существо в зеркале. Скулни!
Мужское лицо, острые и мелкие черты – маленькие уши, тонкий нос. Он улыбался мне, злорадно поблескивая щелками глаз.
– Красивее, чем королева Иви. Ты самая красивая из всех.
Голос у него оказался тусклый, немелодичный. Говорил он сладенько и вкрадчиво – так паук заманивает к себе муху на остумо.
– Допей снадобье, Эза, или твоя красота улетучится.
Я дотронулась до своей щеки цвета слоновой кости. Мне не хотелось возвращаться к прежнему.
Но я не доверяла ему, да и гореть снова тоже не хотелось, как и быть выжатой.
– Поторопись! А то они скоро вернутся.
Я открыла сумочку и бросила туда пузырек. Как с ним поступить, я решу позже.
– Выйдешь из комнаты, а пузырек останется здесь. Снадобья всегда находятся при зеркале. Выпей же!
Я снова достала пузырек из сумочки.
– Пей. – Он усмехнулся. – Иначе твоя любовь вернется и увидит, как ты превращаешься из красавицы в страшилище.
Уж очень он старался меня уговорить. Я вернула оба пузырька в мундштук флейты.
– Четырех капель будет достаточно.
Что они там, в королевских покоях, решают насчет меня? И что говорит Айори?
– Если выпьешь все содержимое пузырька, – продолжал Скулни, – я поделюсь с тобой своими планами насчет Айорты и королевы.
Я не знала, о чем он говорит, и не хотела знать.
Нет, хотела.
– Сначала расскажи. А потом я выпью все до капли.
