Какой-то лакей спел о своей любимой шапке, конюх – о своей коллекции хомутов. Публика начала зевать. Кто-то кашлял, кто-то ерзал. Я прикусила щеку, чтобы не взорваться. На сцену вышел рыцарь. Вскоре придет мой черед. После рыцаря спели две дамы. Теперь и мне пора. Я забралась на сцену.
Я хотела спеть, обращаясь прямо к Айори, но на него не смотрела. Однако краем глаза увидела, что он с первых тактов начал раскачиваться. Охранники радостно трясли головами. Иви раскачивалась неловко, но все остальные сидели как истуканы. Я хорошо пела. Они явно сопротивлялись…
…кроме сэра Уэллу, который раскачивался, и тряс головой, и улыбался.
Если подумаете обо мне,
Вспомните, как я тосковала,
Вспомните, что я любила.
Знайте, я стремилась стать
Ярким синим небом.
Я закончила. Когда я усаживалась на место, Айори прошептал:
– Лучшая песня за весь вечер.
Я незаметно для окружающих отыскала его руку и сжала в складках своей юбки.
Песни продолжались. Многие ограничивались весьма короткими выступлениями. Это было оскорбительно для королевы, хотя я уверена, что она только радовалась подобному обстоятельству. Она устремила взгляд в никуда и непрерывно улыбалась.
Настал черед Айори. Он отпустил мою руку и поднялся на сцену.
Это будет самое печальное время,
Если тот, кого я люблю,
Мой дядя…
Если что-то случится…
Мое сердце умрет…
Это будет самое радостное время,
Когда та, кого я люблю,
Моя дорогая подруга…
Если это случится…
Мое сердце будет летать…
Он пел для всех, но его песня была подарком мне. Я раскачивалась и сияла. Он на секунду встретился со мной взглядом, а потом продолжил петь для всех.
Иви моталась из стороны в сторону, а не раскачивалась. Она была в ярости. Она поняла, что песня не для нее, хотя сомневаюсь, чтобы она догадалась, кому именно посвящена.
Я плачу и смеюсь
И жалею, что любовь пришла
С печалью,
Потому что они теперь смешались,
Переплелись во мне:
Печаль и радость,
Любовь и любовь,
Любовь и любовь.
Он ушел со сцены и вернулся на свое место. Мы снова взялись за руки.
На сцене пела принцесса Илейни, мать Айори. Я занервничала сильнее. Следующей должна была выступить Иви.
По кивку сэра Уэллу несколько слуг вышли из зала. Я решила, что им поручено позаботиться о тосте, и точно: пока принцесса Илейни заканчивала песню, они вернулись гуськом в зал, неся кубки с медовым напитком.
Королева Иви поднялась на сцену. Подавальщицы двигались по залу, разнося напитки.
Иви облизнула губы. Я подумала, хорошо бы мне промолчать, и пусть она посадит меня в тюрьму, но Иви открыла рот, и я вступила:
