— А как мне тебе показать?
— Сделай реверанс.
Я расстаралась на славу.
— Великолепно. — Он улыбнулся с прежним ехидством. — И к тому же прехорошенькая. Зря я о тебе сразу не подумал. Забирайся в карету, Элеонора. Не сомневаюсь, на сей раз платье останется цело.
— Нам, наверное, надо попрощаться с Уаакси, — сказала я, ступив на подножку.
— Ей и без нас забот хватает. Горюет из-за дара, которым наградила молодых одна фея. — Отец нахмурился. — Говорят, их тут было целых три, а я ни одной не приметил.
Карета тронулась. Куда мы едем, мне было все равно.
— Ты как раз вовремя — пора пускать в ход все твои умения, — заметил отец.
— Только скажи, что мне делать.
— Ого, на подобное преображение я и не надеялся, — поднял бровь отец. Потом надолго замолчал.
Меня потянуло в сон.
— Я конченый человек.
От его голоса я вздрогнула:
— Что?!
— Продал усадьбу, которая мне не принадлежала. Покупатели-гномы вывели меня на чистую воду. Когда мы доберемся до Фрелла, я должен буду возместить им ущерб, а на это уйдет все мое имущество. Мне придется продать дом, мебель, карету. И тебя — фигурально выражаясь. Ты выйдешь замуж;, и мы снова будем богаты.
И он снова будет богат.
— Да, отец. С удовольствием. Когда?
Я прекрасно сознавала всю чудовищность его плана, но радости при мысли о том, что можно будет послушаться, это не омрачило.
— Что ты сказала?!
— Я сказала: «Да, отец. С удовольствием. Когда?»
— Ты спрашиваешь когда, но не спрашиваешь за кого?! Неужели тебе настолько не терпится замуж;?
— Нет, отец. Не терпится исполнить твой приказ.
— Что там с тобой вытворяли, в этом пансионе? Похоже, я бы на твоем месте тоже сбежал.
* * *
Когда мы подъехали к дому, отец задержался снаружи поговорить с кучером, а я побежала искать Мэнди. Она скоблила морковку, на плече у нее сидел попугай.
Мэнди обняла меня крепко-крепко — едва не задушила.
— Элла! Элла, солнышко мое!
Попугай разразился речью на гномьем:
— ! чоК! чоэ эчачоэд д жоаК! чоК!
Вот бы Мэнди тискала меня вечно. Вот бы прожить остаток жизни маленькой девочкой, пусть и слегка помятой, потому что крестная очень ее любит.
С порога раздался голос отца:
— Сегодня вечером я отлучусь и ужинать не буду. Завтра у нас прием. С рынка доставят эльфийские опята. Мэнди, это настоящий деликатес. Подашь их на закуску леди Элеоноре и ее гостю.
— Что еще за гость? — спросила Мэнди, когда отец ушел.
— Наверное, мой будущий муж. Мэнди, я так счастлива!
Она уронила горшок, который мыла. Горшок полетел в раковину, но тут же взлетел ей прямо в руки.
