.
На соседней странице:
Дарагая мамачка!
Мне всю ниделю была плоха. Балит галава асобена кагда четаю. Ты всигда га-варишь многа четать вредна для глас но учитильница песьма нислушает. Абзываит миня дурачкай и идееткай и что если я нинаучюсь харашо четать то ничиво нида-бюсь в жызни.
Хетти гаварит Элла сделала плоха что убежала а я думаю ана сделала плоха что нивзила миня ссабой.
Элла делала всешто гаварит Хетти. Ни кто ниделает всешто гаварю я. Так, ничесна.
Твая ничасная доч Оливия
Страница была вся в кляксах и помарках. Каждую букву явно выводили нетвердой рукой, словно и перо-то толком держать не умели. «Бидняшка» Оливия!
За ее письмом следовала грустная сказка про Аладдина и джинна — раба лампы. Один волшебник, он выдавал себя за дядюшку Аладдина, заточил джинна в лампу и наделил его способностью исполнять чьи угодно желания — только не свои. А перед этим джинн влюбился в девушку, которая пасла гусей. И долгие годы в заточении тосковал по ней и гадал с ужасом — вдруг она состарилась, вдруг уже умерла?
Я закрыла книгу и всплакнула немного. В лампу меня никто не заточал, но разве я свободна?
* * *
Когда мы отправились в путь на третье утро, все кругом стало чуточку больше. Я привыкла, что далекое кажется меньше, чем близкое. Но теперь все встало с ног на голову. Деревья рядом с нами казались карликовыми по сравнению с теми, что высились вдали. В десять утра я увидела тыкву шириной с мой рост. В одиннадцать — размером с карету.
А в полдень мы повстречали великана. Он строил ограду из огромных валунов. Ограда была уже вдвое выше меня, и я даже поежилась, когда представила себе, какие за ней пасутся овечки.
Завидев нас, великан завопил от восторга.
— Оооайааагик! (Эгей!) — окликнул он нас, уронил валун и затопал к дороге, улыбаясь от уха до уха.
Наш конь испуганно заржал, я едва не свалилась, но тут великан опустил руку и нежно погладил пальцем коня по носу. Конь тут же успокоился и в ответ не менее нежно ткнулся великану повыше колена.
— Ааопе! Аийие ууу кообее (писк) оооб пйи-ипе аау, — выговорила я. На абдеджи все это значит попросту «привет». — Мы едем на свадьбу дочери Уаакси, — добавила я по-киррийски. — Мы не опоздали?
— Как раз вовремя. Я вас туда отведу.
До великанской усадьбы было два часа пути. Великан, которого звали Коопоодук, шагал рядом с конем.
— Уаакси вас ждет? — уточнил он.
— Нет, — ответила я. — Ой, она нас не примет, да?
— Ну что вы! Примет, причем с распростертыми объятиями. Великаны очень любят новых друзей. И старых тоже, — добавил он, помолчав. — Там будет полным-полно и старых, и новых друзей.
