— Когда разберетесь с этим, — сказал я только, — помогите Джиту с Бэнксом поискать еще один знак. Хотя это не похоже на то, что случилось с Красавчиком.
Тут я вспомнил.
— Я видывал что-то похожее, — сказал я. — На островах. Такое делают тропические муравьи-солдаты.
Гвардейцы нашли в тени еще несколько мертвых жуков.
— Этот парень был жив, когда они до него добрались. Он отбивался.
— Наверное, забрался сюда погреться, — предположил Бэнкс. — А напали на него на спящего.
Я подступил ближе. Старым Костям понадобятся все детали. Включая вонь.
— А где, интересно, кровь? — По идее здесь все должно было бы быть залито кровью.
— В желудке у какого-нибудь жука, — хмыкнул Джит. — Если у жуков есть желудки. Как они вообще устроены?
— Уволь, — отмахнулся Бэнкс. — Надо завести башмаки потяжелее — отбиваться от этих ублюдков.
— Гаррет, — окликнула меня Пулар Паленая. — Зайдите-ка внутрь.
Плоскомордый с Плейметом уже стояли, ожидая нас с ящиками в руках. Я взял еще один и поспешил за ними.
Крысюки собрались там, где я накануне разговаривал с плотниками. Вокруг громоздились пустые проволочные клетки. Соплеменники Джона Растяжки явно были напуганы — это ощущал даже я своим жалким носом.
— Это больше, чем казаться, Гаррет, — сообщил Джон Растяжка. От него тоже пахло. — Гораздо больше надо крыс, чем привезли.
— Почему так?
— Потому что так много жуки. И потому что они отбиваться. Нет, не так. Они не думать. Совсем нет, даже слабее, чем те, кого я привезти их убить. Но они не бояться. Они есть мои крысы. И друг друга есть, когда мои крысы их расчленять.
Хорошее слово подобрал Фунт Застенчивости. «Расчленять». Нейтральное такое.
— Значит, жуков очень много?
— Тысячи. И те, что на видные места, самые меньшие.
— Ого! Плохо дело!
— Очень сильно плохо. Я бы сейчас уйти, узнать что можно от тех крысы, что выжить, и выбрать новая стратегия.
На новых условиях, разумеется. На основе новых слов, почерпнутых у Паленой.
Плоскомордый взвизгнул и подпрыгнул на месте.
— Чтоб мне верблюжьей мочой поперхнуться!
Крыса-бульдог, судя по виду — абсолютный чемпион-тяжеловес всего крысиного рода, бросил к нашим ногам свою добычу и рухнул без сил.
Жук производил впечатление нездешнего, тропического: блестящий панцирь, отсвечивавший зеленым, синим и черным. Длиной в фут. Он еще дергался. Но герой его все-таки одолел.
Начали возвращаться другие крысы со своими трофеями. Дружки Джона Растяжки принялись распихивать жуков по ящикам, а крыс по клеткам. Даже герой-тяжеловес, похоже, радовался перспективе оказаться взаперти, но в безопасности. От его воинственного настроения не осталось и следа.
