Тело его тоже представляло собой шар. Коротенькие ручки торчали по бокам, будто их туда воткнули. Интересно, и как он одевается?
Он не произнес ни слова — просто молча смотрел на меня, неподвижной тушей загораживая дверной проем.
— Меня зовут Гаррет. Босс хотел со мной поговорить.
Одна безволосая бровь чуть пошевелилась.
— Ко мне заезжала Аликс. Сказала, ее старик просил меня заглянуть по делу.
На этот раз пошевелилась другая безволосая бровь.
— Что ж, пусть так. Мне все равно сегодня не хотелось работать.
Я мог прогуляться к реке, посмотреть, на что она похожа в замерзшем состоянии. От пивоварни до нее недалеко. Там наверняка возят уже вырубленный лед на санях.
Загораживавшее дверь живое подобие снеговика никак не поощряло меня. Оно просто стояло болван болваном.
Я повернулся, чтобы уходить.
— Гаррет, постой. — Из-за спины круглого коротышки возник Манвил Гилби, Максов помощник. — Заходи. Не обращай внимания на Гектора. У него работа такая, не пускать в дом всяких проходимцев.
— Тогда я, пожалуй, дальше пойду. Проходимость у меня есть — по части проходимости я не хуже любого другого прочего.
— Ты всегда весь очарование.
— Сто один процент без обмана.
— Мы просто не ожидали тебя так быстро. Я бы попросил Гектора проводить тебя прямиком к Максу.
Гилби принадлежит к поколению Дина. Древний, как первородный грех. Они с Максом дружны со времен службы в армии, а та пришлась на войну, которая началась задолго до их рождения, а закончилась всего год назад, унеся жизни их взрослых детей — да и почти всей карентинской молодежи.
Гектор отступил в сторону. Следом за Гилби я пересек вестибюль, потом огромную бальную залу, занимающую почти половину первого этажа. Подошвы моих башмаков звонко стучали по паркетному полу. Зато второй этаж был весь устлан толстыми коврами.
— Что это было? — негромко поинтересовался я.
— Гектор?
— Угу.
— Сын одного парня, с которым мы с Максом служили. Он и сам герой, но жизнь у него нелегкая выдалась. Тяжело приходится тем, у кого кровь смешанная.
— Вот черт, — вздохнул я. — Неужели мы снова вляпались во все это дерьмо с правами человека?
Видите ли, в Каренте, а в Танфере в особенности, понятие «права человека» означает особые права человеческой расы по отношению ко всем остальным. Тем, остальным, приходится довольствоваться остатками.
— Нет. Наши проблемы сейчас лежат в другой области.
— Аликс говорила что-то насчет строительства театра. Мне показалось, это не в духе Макса.
