– О религии, – тут же ответил Фунин, нисколько не думая.
– Очень интересно. И о какой же?
– О буддизме. Он, оказывается, увлекается всякими восточными штучками. Вы не увлекаетесь?.. Жаль. А то мы бы с вами подружились не только в профессиональном плане.
Фунин, похоже, окончательно вообразил себя частным детективом, партнером Ларисы, и, видимо, решил для себя взять инициативу расследования в собственные руки. Он принял, насколько это возможно, серьезный вид и вдруг спросил:
– Где он мог работать?
– Вообще-то об этом я хотела спросить у вас, – усмехнулась Лариса. – Может быть, он рассказывал что-то в этом плане о себе?
– Нет! – с какой-то даже радостью ответил Фунин. – Мы с ним спорили о различиях двух буддистских школ. Вот вы знаете? А я вам сейчас расскажу…
– Подождите, подождите. Всему свое время… коллега. Вы лучше скажите, каким он вам показался? Агрессивным или, наоборот, тихим?
– Да нормальный пацан! – неожиданно скатился на «новорусский» сленг Фунин. – Выпил, правда, и начал меня убеждать, что только в Тибете возможно настоящее просветление. А я ему говорю – нет! Место не имеет значения. Важен внутренний настрой! Если вы хотите получить просветление, я вас научу. Только нужно за пивом сходить.
– Успеется, – тут же парировала Лариса. – А он что, посещал какие-то буддистские секты?
– Буддизм – это не секта! – категорично выдал Фунин. – Но если вы имеете в виду место, где собираются буддисты, то я его там не видел.
– А вы часто посещаете это место?
– Нет, – беспечно ответил Фунин. – Некогда. Бизнес, – пояснил он.
Со слов Вадима Макарова и Асташевского, Лариса знала, что никакого бизнеса у Фунина уже нет, что делами заправляет его жена Тамара, а он сам занимается только тем, что пропивает прежние сбережения.
– Хорошо, оставим пока это, – кивнула Лариса. – Вернемся к вашему посещению туалета в ресторане. Вы не видели, когда туда вошел этот человек?
– Какой человек? – удивленно вскинул белобрысые брови Фунин.
– Которого убили, – со вздохом пояснила Лариса.
– Как же он мог войти, если его убили?! – торжествующе завопил Фунин.
– Я имею в виду, – уже сквозь зубы поясняла Лариса, – не видели ли вы, как он туда вошел, будучи еще живым? Тогда, когда вы, по вашим словам, сползали из кабинки, вы никого не видели?
– Нет, – покачал головой Фунин. – Я бы тогда не сполз.
– То есть, – решила окончательно расставить все точки над «и» Лариса, – вы не видели и не слышали абсолютно ничего с того момента, как вошли в туалет, и до тех пор, пока вас не растормошил тамада?
