– Не требуют, вот и не пишем. Да и кому это надо, – даже не повернувшись к нам, ответил охранник.
– Ясно, – как бы подвела итог я. – Ну а сам-то хоть примерно помнишь, когда кто из них ушел?
– Не-а, – вяло протянул наш допрашиваемый. – Ну, все, что ли?
– И откуда только берут таких олухов, – услышала я за своей спиной тихое Маринкино бурчание.
Я не обратила на него никакого внимания, а продолжила свой мини-допрос:
– Как этих ребят найти, знаешь?
– Откуда? Я с ними не болтал, – посмотрев на нас, как на идиоток, выдал паренек. – Я ничего больше не знаю.
– Так ведь ты сам же сказал, что знаешь их давно, стало быть, сможешь описать, – хитровато прищурясь, заметила Маринка.
Я сразу поняла, что она собралась еще немного позлить паренька – это занятие, применяемое ею по отношению к Ромке, всегда доставляло сильное удовольствие.
– Так что, рисовать будешь или словесно?.. – не дождавшись ответа, спросила Маринка.
– Не умею я ни рисовать, ни описывать, – снова хмыкнул паренек, чем еще больше напомнил мне нашего Ромку.
– Так заодно и поучимся, – напирала Широкова, настроение которой прямо на глаза начинало улучшаться. – Вот тебе листок, вот ручка, – сказала Маринка, а потом обратилась ко мне таким вежливым тоном подчиненного, которого от нее и на рабочем месте-то не всегда дождешься: – Ольга Юрьевна, я думаю, что вам незачем тут стоять. Когда я все закончу, результат принесу.
Я сразу поняла ее намек, а потому поспешила удалиться и не мешать ее воспитательной работе.
– Нет, ты глянь на эти карикатуры, – не прекращая смеяться, войдя в комнату, сказала Маринка. – Нет, я, конечно, догадывалась, что парень обделен интеллектом и способностями, но чтобы настолько… Это же просто жуть.
Я взяла принесенные Маринкой зарисовки и, мельком глянув на них, присоединилась к ней. Нас обеих почти пять минут душил смех.
Вот вы когда-нибудь сами пытались с закрытыми глазами нарисовать рожицу? Наверняка да. Ну и как получалось? Смешно, не правда ли?
Естественно, что такие «сверхталантливые» работы мы использовать как вспомогательные не могли, пришлось довольствоваться малым: фамилиями и именами возможных подозреваемых. Эти самые фамилии прекрасно говорили нам о том, кто из посторонних относился к славянской нации, а кто нет. Хотя и Кашина проверить не помешало бы – он же мог специально использовать кинжал, чтобы перевести подозрение на кавказцев.
– Ну, что будем делать дальше? – немного успокоившись, спросила у меня Маринка.
