– Тогда предложи что-нибудь получше, – попросила я. – Может, ты сама попытаешься все расшифровать – как-никак языками владеешь.
– А что, ведь Марина и в самом деле может попробовать прочесть это, – согласился со мной Кряжимский. – Тут всего две буквы, но ведь такие знаки порой и сразу целое предложение значить могут. Так как? – обратился он к Маринке.
Та тут же замахала руками и недовольно заворчала:
– Да что вы ко мне прицепились, не понимаю я никаких языков.
– А как же иностранцы, которых ты целые сутки знакомила с городом? – напомнила я ей.
– А что иностранцы, я же с ними не про кинжалы разговаривала, а о возвышенном. А это на всех языках одинаково звучит, – нашлась Маринка. – Одно дело – общаться, и совсем другое – читать.
– Но хоть попробовать-то ты можешь? – не унималась я.
– А что пробовать, я и так знаю, что ничего не выйдет, – буркнула та в ответ.
Знала ведь, что все равно согласится, но все же упорно набивала себе цену – вот упрямая натура. Пришлось ей немного пригрозить, что раз она такой неквалифицированный секретарь, то, как только вернемся из отпуска, урежу ей зарплату. На самом-то деле я этого делать, конечно, не собиралась, но все же не мешало Маринке иногда напоминать, что если мы все – одна команда, то нужно вкладывать в общее дело все, что только можешь.
Маринка все же взяла в руки фотографии, взглянув на них, сморщила такую мину, какую ни один гример бы придумать не смог, а лишь потом стала вглядываться в буквы.
– Да не видно тут ничего, – повертев фотографии в руках минуты три, буркнула Маринка. – Мелко слишком.
– Лупа у кого-нибудь есть? – спросила я у остальных.
– Ну, у меня где-то была, – сказал наш курьер и полез в чемодан, вытащил лупу и дал ее Маринке.
– Кто так пишет! Нет, ну кто так пишет? – что-то вроде бы рассмотрев, затараторила Маринка. – Их иероглифы и так не поймешь, а они их еще цветочками, завитками украшают.
– Ты не цветочки рассматривай, а буквы, – переминаясь с ноги на ногу за ее спиной, попросила я.
Маринка пару раз вздохнула, еще немного повертела фотографию под лупой, то отдаляя, то приближая ее к глазам, а потом выпрямилась и сказала:
– Вроде как З и Ц, а рядом еще что-то мелко написано, но так не видно – нужно увеличивать, – выдала заключение Маринка.
– А это надпись или просто завитки? – засомневался в словах Маринки Кряжимский.
– Ну, не знаю я, – фыркнула Маринка. – Говорю же – мелко.
– Посмотри еще раз, чтобы нам лишнюю работу не делать, – попросила я ее, и Маринка с недовольным лицом вновь вернулась к фотографиям.
