…Слабое утешение.
…Мы замолчали. Зеркальная поверхность блестела все так же раздражающе. Мне хотелось стать рядом с Мартином, но между нами была непроходимая стена. Вначале я ее вообще не замечал, а сейчас она отделяла меня от всего остального мира. Напоминала, что уже никогда я не буду его частицей…
Что же? Значит, не надо было прилетать? Но ведь это абсурд! Неужели… неужели я опоздал? И не увижусь с матерью, Аллой… никогда не обниму сына?.. С ними останется Он. Что же будет со мной? Кто ответит на этот вопрос?
— Я не могу разрешить тебе разговора с близкими сейчас, — прервал затянувшееся молчание Мартин. — Но с другой стороны… Я признаю, что тебе необходимо выяснить вопрос до того, как ты выйдешь отсюда. Обещай мне…
— Обещаю. Верь мне, Мартин!
Он включил связь. На моей половине комнаты, на стене над столиком, матово засветился экран. Я набрал на диске индекс сектора, в котором жил. Несколько поворотов переключателя — и перед глазами поплыла знакомая улица… Такая милая улица, обсаженная каштанами. Единственная в нашем городе. Вот мой дом, в который я теперь не имею права войти. Заросший кустами двор — такой таинственный и привлекательный в пору моего детства. Но я даже не заглянул в него… Где же отец? Должно быть, в своей святая святых — собственноручно оборудованной мастерской.
Конечно, он там. Что-то ремонтирует — в руках отвертка и какие-то детали. Заметив, что экран включен, поднял голову:
— Здорово, сынок!
— Здравствуй, отец, как себя чувствуешь?
— Э, дорогой, твой отец еще не настолько стар, чтобы так с ним здороваться! Что-нибудь случилось?
— Нет…
— Когда к вам заглянуть, чтобы починить стартер?
— Договорись об этом с Аллой. Впрочем, не попробовать ли мне самому? В последнее время у меня кое-что получается.
— Ты?.. Ты его исправишь?
Мой отец всегда смеется так, немного старомодно…
Хотя и не инженер, отец всегда справляется с нашими маленькими домашними проблемами. Ему приятно сознавать, насколько он нужен, необходим своему неумелому сыну. Ни за что на свете я не согласился бы поколебать его уверенность. Пусть останется с ней навсегда!
— Уж лучше ничего не трогай, а то только напутаешь. У него стало получаться! Вспомни, как позавчера ты «исправил» мотороллер, ха-ха-ха!
Прощай, отец! Для тебя я навсегда останусь рассеянным и неловким… Я никогда не смогу все тебе рассказать, никогда ты не будешь гордиться моим подвигом, никогда не узнаешь о страданиях и триумфе на Тритоне… Никогда…
