— А по-моему, вполне приличное помещение, — заявил Глеб. — Эх, соснуть бы сейчас минуток шестьсот! — Взгляд его больших красивых глаз затуманился, отяжелевшие веки тянули книзу. — Привал, Сань, да?
Остальные нерешительно поглядывали на командира. Стрекалову и самому до смерти хотелось спать, но он пересилил себя.
— Здесь останется Зябликов, остальные — на проческу леса. Сойдемся тут же через три часа. Все.
— Товарищ сержант, а если нас вызовет «Заря», — спросил Федя, — отвечать или нет?
— Нечего нам отвечать, — угрюмо бросил Стрекалов, — ввязались в такое дело, так помалкивайте, не то прикажут вернуться. А нам с пустыми руками возвращаться нельзя!
Разведчики опустили головы.
Богданов пришел на стоянку последним. По его виду сержант понял, что произошло нечто важное. Глядя не на Стрекалова, а куда-то мимо него, Глеб сказал:
— Ты был прав. Все произошло здесь. — Он был бледен, руки его дрожали. — Все они там… Наши ребята, — вдруг он всхлипнул и закрыл лицо обеими ладонями. — Не могу, братцы! У них вместо тела — не поймешь что!
— Ну, будет! — прикрикнул на него Стрекалов, беря автомат. — Веди!
Когда трое разведчиков пришли на место страшной казни, день был в полном разгаре. На повороте дороги из-под тонкого слоя снега высовывались ботинки, белье и защитного цвета куски материи, торчали задубевшие на морозе клочья шинелей. Подойдя ближе, Стрекалов начал различать руки, ноги, головы раздавленных людей. Свежий снег ложился на другой, раскроенный до земли гусеницами танков, местами розовый от крови.
— Нет Драганова, — сказал Стрекалов, осмотрев побоище, — остальные, надо полагать, здесь.
На обочине под елкой молча страдал Карцев — его тошнило.
Вдали послышалось урчание машины, и разведчики залегли тут же, за высоким снежным сугробом. По выражению лица сержанта Глеб понял, что на этот раз фрицам несдобровать. Приближался крытый брезентом грузовик. Ковыляя по ухабам и старательно объезжая колеи, он поравнялся с местом, где лежали убитые, и дал большой крюк в сторону. Сержант приподнялся, чтобы точнее поразить сидевших в кабине, но в это время из-за поворота показался второй грузовик, за ним третий. Богданов покосился на своего командира. Стрекалов, все еще держа кабину первого грузовика на мушке, не стрелял, видимо, соображая, как поступить. В таких грузовиках с минимальной охраной — один человек в кабине, два в кузове — немцы обычно возят боеприпасы. По низкой осадке и по тому, как старательно водители объезжали колеи, Сашка понял, что машины идут от склада к передовой и нагружены сверх нормы. А это значило, что в кузове не два, а один — двоим там места нет.
