— Не так, чтобы очень… Наше дело солдатское: куда пошлют…
Полковник с надеждой поднял на Сашку глаза.
— Уж будто ни разу в самоволку не смотался?
— Ни. — Сашкины глаза смотрели прямо. — Старшина посылал раз насчет картошки, так ведь это когда было. Да и пробыли мы там всего ничего, нагрузили бричку и обратно.
— А картошку у кого брали? — спросил Чернов. Он сидел в дальнем углу, и Сашка не сразу его заметил.
— То бесхозная, — как можно беспечней ответил Стрекалов, — бурты пооткрывали, а тут мороз…
— Выходит, добро спасали? — ехидно улыбнулся Чернов. Сашка сделал вид, что его обижает эта улыбка.
— Между прочим, не для себя старались, товарищ полковник!
— Как же, как же, понимаю… Название деревни, конечно, забыл?
— Забыл! — огорченно воскликнул Сашка. — Махонькая такая деревенька. А может, хутор…
— И дорогу не помнишь?
— Запамятовал, товарищ полковник.
Полковник, наклонив голову, слушал, задумчиво постукивая карандашом по столу. Лицо его было скучным.
— Значит, герой, ты нам ничем помочь не можешь… — Он бросил карандаш поверх карты. — Что ж, придется искать другого. Можешь идти.
Сашка стремительно повернулся на каблуках и… замер. Навстречу ему в низкую дверь блиндажа медленно вплывала серая генеральская папаха.
Офицеры вскочили, вытянулись по стойке «смирно», полковник шагнул вперед, коротко доложил.
— Здравствуй, Бородин, — сказал генерал, протягивая руку, — ну как твои подопечные? Опять затаились?
— Молчат, товарищ генерал.
— Плохо. — Генерал скинул бурку на руки подоспевшего адъютанта. — Очень плохо, Захар Иванович. На самом, так сказать, выгодном для них участке и такое упорное молчание. — Он оглядел офицеров. — И это когда у него каждая минута на счету! Что вы на это скажете, уважаемые? Вот ты, Бородин, что имеешь доложить по этому поводу?
— Я думаю, товарищ генерал, — начал полковник, но комдив перебил его:
— То, что ты думаешь, оставь при себе, а мне скажи, что у тебя нового, чего мы еще не знаем. Что увидели твои наблюдатели, посланы ли поисковые группы?
— Товарищ генерал! — полковник нервничал и говорил излишне резко. — Мы сделали все, что могли, но в условиях, в которых сейчас находится двести шестнадцатый, многого не добьешься. У нас мало артиллерии, минометов, вовсе нет опытных разведчиков и даже батарей для питания раций.
— Этак ты до вечера будешь перечислять, — сказал, нахмурясь, генерал. — Я спрашиваю, не чего у тебя нет, а что нового произошло за последние полсуток. Замечено ли наконец какое-нибудь движение на той стороне? Ведь не духи же у тебя людей воруют. Разведчики! А коль есть разведка такого высокого класса, значит, есть те, на кого она работает — реальная военная сила. Что у тебя, Чернов?
