А Глеб все стоял, раскинув руки, как знак качества, небритый, с репьем в волосах, тощий амбал.
— Вась, дай хоть расческу временно… Эт-то не Лю-юля…
— А кто же? — Люля обернулась к Зайонцу. — Игорь Лазаревич, а парнишки-то у вас типа — запущенные. Все дуракам объясни. Да я нос себе сделала! И — круговую. — Наконец заметила меня за ослом с прибором, приспустила очки. — Не поняла?.. Это… чьё?.. — Ослик сделал два шага. — Ишь ты, какая Венера Милосская! Миску-то положи — не в бане. Уж будь естественным до конца. Ты ж у нас поборник правды. А хочешь, я тебе свои трусы одолжу?..
— Вот твои плавки! — крикнул Васька.
— Шабаш! — скомандовал Зайонц. — По коням и — на базу.
— Жарко у вас, — сказала Люля. — И змеи, наверное?
— Змея никогда не укусит бегеменную женщину, — усмехнулся Зайонц.
— Ну уж нет! — возмутилась Люля. — Хуюшки вашей Дунюшке. Пусть лучше кусает.
— На вот. — Глеб снял с себя грязную майку. — Головку прикрой.
— Надо было «чехол для люля» прихватить, — вспомнил я.
— Игорь Лазаревич, я хочу вам рыбу фиш сделать. Глеб, мне рыба нужна. Много. И мясорубка.
— Мясогубка есть, — сказал Зайонц. — Но — без гучки. Сегодня не пить!
Конечно, мы поддали ночью — под звездами. Люля пела под гитару. Потом Васька включил Адамо, Азнавура, и мы танцевали…
Рыбы мы с Глебом наловили немыслимо: сазаны, лини, судаки, длинные изворотливые щуки… Люля решила искупаться. Зашла по пояс с сигаретой в воду и застыла. Купание закончилось.
Глеб в длинных мокрых трусах любовался ею с берега.
— Такая фигуристая и стоит…
А Васька спешно налаживал мясорубку, чтобы мухи по жаре не успели накидать на рыбу червяков: вместо ручки приспособил метровый ворот от бура, которым мы отбирали пробы грунта. Просверлил, закрепил.
— От винта-а!.. — И крутанул ворот. Мясорубка загудела — стол заходил ходуном. Ворот с уханьем рубил раскаленный воздух. За десять минут Вася прокрутил всю рыбу.
Зайонц по рации кликнул друганов — вертолетных, те мигом прилетели — привезли из Джусалов водки, шампанское и мороженое.
Ночью поехали на охоту. До утра колесили по пустыне, пугая мелочь — лисиц, волчишку задрипанного, но сайгу не нашли. Нашли верблюда. Он сидел по горбы в солончаке, весь в грязи, уставший, лениво повернул на свет фар надменную голову. Невдалеке бродили две тени — волки.
— Они его и загнали, — сокрушенно сказал Глеб и выстрелил в хищную сторону. — Боятся в солончак лезть.
— Может, вытянем? — сказал Васька. — Тросом?
— Не доберемся… Казахи забьют на мясо. Вы ехайте, я его постерегу, может, чего придумаю временно…
