— Тсс… — Охранник приложил палец к губам. — Nicht so laut. Не шуми. — И тем же пальцем указал на расположенный неподалеку невысокий продолговатый домик из светлого калиброванного бревна. — Das ist Barack.
Барак и внутри был такой же опрятный, как снаружи. Чистые нары в два яруса, на манер детских, солнце гуляет внутри по светлому полу, пряный запах свежего дерева.
Смертью не пахло.
Оказывается, нацисты в конце войны лагерь разрушили, а после войны уже другие немцы его восстановили. Но в ином — приглаженном — виде, чтобы не вызывал излишних волнений души.
Мне повезло с женой. В Германии я выдаю ее за немку, в Скандинавии — за финку, в Израиле — за еврейку, в Польше она полька и, мало того, говорит по-польски. Все чистая правда, так вышло по родословной. А коли так, то летом я посадил ее в автомобиль и двинул в Польшу.
Почему именно в Польшу? Во-первых, в Польше жена не была тридцать лет. Во-вторых, Польша — мечта моего детства. На той заре я носил мешающие зрению дымчатые очки без диоптрий, как у Збигнева Цибульского в «Пепле и алмазе» Анджея Вайды. Без особой нужды поехал зайцем в одном вагоне с якобы любимой одноклассницей Милкой Люкимсон в Адлер, чтобы походить все на того же Цибульского, но уже в «Поезде» Ежи Кавалеровича. Кроме того, я был толстый, но и Цибульский в последних фильмах был не заморыш, однако любим красивыми девушками, что давало и мне реальные шансы в дальнейшем.
С женой меня познакомил опять-таки Анджей Вайда. Виртуально. На дворе стоял вконец безнадежный 72-й, а в кинотеатре «Мир» шла ретроспектива фильмов Вайды. В последний день на позднем сеансе — «Krajobrazро bitwie» («Пейзаж после битвы»). Зал битком. И вдруг объявляют: сеанс отменяется. Но случилось небывалое: из зала никто не ушел. Сидели три часа. И козлы сверху не выдержали характер, запужались — показали фильм ночью. Я там был. Через много лет выяснилось, что и жена была на том великом сидении.
Интерес к Польше разрастался. Как осталась жива, несмотря на разделы? Как, небольшая, смогла победить советскую Россию в 20-м, когда даже опытные организованные белые проиграли красным? Почему мировую войну Сталин с Гитлером начали именно в Польше? В школе этому не учили, а дома было не до Польши.
Дальше — больше: «Солидарность» под омофором Папы Римского вдребезги разнесла Берлинскую стену и прилегающий к ней коммунизм. Короче, если бы не Польша, меня бы не опубликовали. Я перед ней в долгу.
В Италии редактор моей книги оказался полонистом, а его красавица невеста — очень близкой знакомой Адама Михника, о котором я знал тогда мало, но от нее узнал больше: знаменитое трио — Адам Михник, Яцек Куронь и Кароль Модзелевский — вырабатывали идеологию «Солидарности», ее интеллектуальное обоснование. В последний раз Михника посадили, буквально вырвав из объятий очаровательной итальянки.
