— А где рубашечка, Вова? — спросил я.
— Корову доил — обдала, чего непонятно?.. Кастрюли подарила и так дальше…
— Ты бухой, что ли? — насторожился Васин.
— А ты наливал?
— Пойдем, налью. — Васин распахнул калитку и споткнулся о Кику. — Эта еще здесь!
— Окотилась, — виновато пожал плечами Старче. — Пять штук… Три беленьких, два кобелька.
— Тихо! — Грек поднес к глазам руку с безупречной «Победой», которую собрал еще пацаном в часовой ремеслухе. — Раз… Два… Три!
И точно: приветствуя юбиляра, на участке Грека истошно завопил петух, единственный на всю округу. Выстарившихся кур Грек ликвидировал, а петуха не смог поймать. Теперь петух-раритет барином разгуливает по нашему «Соколу», собаки его не обижают.
Сегодня Васину восемьдесят. А Греку и Старче восемьдесят будет года через три-четыре, может, через пять.
Васин знаменитый медник, гнет профили самолетов. Капитализм отозвал его с пенсии, умолив еще поработать. На завод Васин ходит три раза в неделю в костюме с галстуком. В обед принимает стакан — это поддерживает его в тонусе и администрацией не возбраняется. Есть у него и любимая женщина, с чужим приплодом. С личным же своим сыном, врачом-проктологом, Васин контачит плохо. Их встречи на даче начинаются мирно, Васин называет его «сынок». Но сынок расправляет крылья — начинает учить отца по строительству, и в ответ над «Соколом» поднимается тяжелый мат. Доктор визгливо, по-бабьи, отбрехивается и отчаливает в Москву. Васин напряженно смотрит ему вслед, как бы сомневаясь: из его ли тот помета? Но главная проблема Васина не в отцах и детях: недавно ему добавили к сердцу дополнительный мотор-стимулятор и приказали кончать с работой и алкоголем. А завод только что получил обетованный заказ из Израиля — стратегический гидроплан. И хотя Васин евреев не жалует, своей волей отказаться от интересной работы не в силах.
Двадцать лет он в одиночку (не из скаредности — из гордыни) строил дом, трехэтажный, с кирпичным цоколем. Загоревший, полуголый, он стучал топором сначала внизу, а потом и на верхотуре. И пел.
Дом задумывался самым высоким в округе. Васин подвел недоскреб под крышу, но попал в больницу. Стройка замерла, огромный сруб мокнет.
Утром Васин сгонял в Можайск на рыбразвод к друганам, и сейчас в корыте из-под цемента шевелились две длинноносые стерляди и три черных извилистых угря. Васин выудил драгоценную рыбу, попробовал острие ножа на ногте большого пальца, остался недоволен и пошел за бруском. А стерлядь снова пустил в воду подышать.
