За письменным столом сидит секретарь Валя, и на безымянном пальце Вали обручальное кольцо, потому что у нее есть муж — моряк торгового флота. Это одна из причин, побудивших Валю отказаться от свидания с Игорем Рамакаевым, то есть со мной.
Весь следующий день я смотрел, как, задумавшись, она высовывает кончик языка и машинально слизывает помаду. Или как, вскочив из-за стола, она поворачивается с такой стремительностью, что синяя юбка захлестывает колени, словно в танце. В остальное время ровный и звонкий голос обрабатывал собеседников по телефону, а глаза так же ровно и безучастно обрабатывали посетителей, меня и весь белый свет. Но красный огонь нет-нет, да разгорался в них, как в углях под слоем пепла. И кончик языка касался верхней губы, влажной, как мякоть абрикоса. Ее муж матрос. Что ж, все мы начинали с малого. Я начал с того, что спустился со ступеней института, держа в руках диплом, осторожно, как блюдце с водой, Я отворил дверь в приемную и снова увидел, как Валя проделала свой фокус; пастельно-розовые губы приоткрылись, и кончик языка тронул верхнюю губу, как ребенок трогает ямку в десне, в том месте, где вчера был зуб. Она повернулась — золотистые пряди упали по обе стороны лица, нажала клавишу на черном телефонном аппарате и сказала в трубку:
— Георгий Аршакович, к вам посетитель. Потом она снова нажала клавишу. — Аршакович, — сказала она. — Вот отчество, верно?
Я снял плащ и повесил его на вешалку у стены.
— У меня отчество — Халилович, — сказал я. — Игорь Халилович. Как думаешь, он возьмет меня на работу?
— Скажи ему, что ты Халилович, и твое дело в шляпе.
Я кивнул и вошел в кабинет управляющего — копию приемной: стены цвета кофе со сливками; мерно льющийся в широченные окна свет, делавший краски выцветшими, как на засвеченном фотоснимке; такой же темно-коричневый полированный письменный стол, за которым хватит места троим. Но с первого взгляда мне показалось, что кабинет управляющего величиной с хороший спортивный зал и от входной двери до стола по, меньшей мере, шагов тридцать. И, стало быть, в тридцати шагах от меня, в пиджаке букле, в розовой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, с совершенно лысой головой сидел Георгий Аршакович Мироян, кандидат технических наук, управляющий трестом Горводопровод.
Какое-то мгновенье он рассматривал меня так, будто собирался шить мне костюм. Потом гортанный, каркающий голос с сильным акцентом сказал:
— Подойди сюда. Сядь. Я тебя не съем. Там, в приемной, нет главного инженера? Такой маленький человек в очках.
