- Ты управлять-то сможешь? - с сомнением спросил Василий, глядя, как Степан на четвереньках перебирается на корму.
- Обижаешь, - бросил тот через плечо. - Мне главное до мотора добраться. Оттолкни.
Василий оттолкнул лодку от берега и сам прыгнул на борт.
- Садись, не шатай, - Степан указал на доску, приспособленную для сиденья, а сам размашисто дернул ручку стартера. Мотор завелся с половины оборота. Степан упал на дно лодки, но румпель управления не выпустил. Посудина, накренившись, развернулась по течению реки, набирая скорость.
- А что не спросил - куда плыть-то? - поинтересовался Василий.
- Не плыть, а ходить - это, во-первых. Плавает - сам знаешь что. А на счет ходить - ясно куда, - хмыкнул Степан. - Отсюда все в Стрелку идут.
- Мне в Стрелку не надо. Мне на Драконий остров. Знаешь такой?
Мотор резко сбавил обороты. Лодку подхватило течением.
- На Драконий остров? - переспросил Степан, и его пьяные глаза сверкнули огнем в свете холодной луны. - Ночью? Ты чо там забыл?
- Надо.
- Драконий - это совсем другое дело. Это будет дорого стоить.
- Почему?
- А там черти водятся.
- Какие ещё черти?
- А кто его знает! - Степан почесал затылок, затем оглянулся, будто учуял кого за спиной. - Может и не черти вовсе. Там на скалах по ночам последнее время огонь светится. Необычный огонь. Синий такой. Погорит, погорит, да и потухнет. А Федька Косой, что самоловы на стерлядь там всегда ставит, говаривал, будто видел и не раз, как с неба на вершину скалы столб света спускался. Но ему веры нет. Месяца три назад приключилась с ним белая горячка. Еще снег не сошел, а он бегал по всему посёлку без штанов и орал, мол, что десять чертей за ним гонятся. Убить хотят или еще что там.
- Сколько? - прервал Василий неожиданно разговорившегося Степана.
- Двадцать чертей! - Степан растопырил пальцы на руках.
- Я не про то. Сколько тебе надо. За сколько на остров свезёшь?
- Ну, - Степан почесал бороду.
- Решай быстрее. Я тороплюсь.
- Ещё столько же, - выпалил тот.
- Это двести?
- Ага, - жадно затряс бородой Степан.
- Держи, - Василий протянул деньги. - Давай, газуй!
- А ты не жадный, - ощерился Степан. - Держись крепче! Эх, прокачу!
Мотор взревел. Лодка рванула по воде, разметывая волну. Василий вцепился в борта. Ветер ударил в лицо. Луна скрылась за облаками. Неустойчивая деревянная посудина неслась в темноту на сорока лошадях японского мотора. В кармане снова завибрировал телефон. Опять Каменецкий.
