- Я не желаю тебя видеть в любом облике. Я не хочу. Тебя не существует. Я не...
- Я знаю, зачем вы здесь,- жестко перебил он меня, - Вы желаете знать, кто создал "Апокалипсис"? Неужели непонятно? - он снова посмотрел на свои ладони. - Догадайтесь с трех раз. Я здесь есть альфа и омега всего.
- Ты все лжешь! Я не хочу! Я не желаю! Я хочу обратно! Изыди! Я не хочу сходить с ума!
- Достаточно, - резко прервал он меня. - На первый раз хватит. Несовершенным особям вреден долгий апокалипсис. Знаете, что такое апокалипсис?
- Не знаю, и знать не хочу.
- А зря. Апокалипсис в буквальном переводе с греческого языка означает раскрытие, откровение. Вы раскрыли самого себя Виктор Андреевич, сорвали печати со своей бездны, увидели своего зверя вместе с драконом и победили. Не без моей помощи, по правде говоря. Поздравляю.
- Спасибо, - мрачно кивнул я. - Мне следует благодарить тебя?
- Уже лучше, Виктор Андреевич. Уже лучше. Спокойнее. Впрочем, хватит на первый раз. Вы еще недостаточно совершенны. А для несовершенных особей долгий апокалипсис вреден для здоровья. Как правило, они сходят с ума. Возвращайтесь. Теперь мы будем часто видеться. Идите. Кстати, настоятельно не рекомендую вам рассказывать кому-либо о нашей встрече. Время еще не пришло. Идите же.
- Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь..., - донесся до меня издалека голос ассистента.
Виктор, Виктор. Ты меня слышишь?
Я открыл глаза и увидел стоящего предо мною Каменецкого.
- Как состояние, Виктор? Что скажешь?
Я молчал.
- Рассказывай.
Я содрал с головы шлем.
- Что ты делаешь, Виктор? Что с тобой?
- Ничего. Просто устал. Мне надо отдохнуть.
- Что ты видел? Что чувствовал?
- Ни-че-го.
- Как это ничего!? Судя по показаниям приборов, у тебя зашкаливала мозговая активность.
- Я не хочу более, чтобы она у меня зашкаливала.
- Напишешь подробный отчет! - услышал я возглас Каменцкого за спиной, направляясь к двери на выход. Меня слегка покачивало.
* * *
C той поры прошло два года, и все это время я продолжал чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Подходя к зеркалу, я видел в отражениях своих глаз чужой пронзительный взгляд и понимал, что он смотрит на мир моими зрачками. В такие минуты жуткий страх переполнял меня, и я растворялся в нем некой нематериальной субстанцией. Этот страх заставлял меня видеть все по-иному. Но я не верил, я отказывался верить в этот кошмар.
