Едем дальше. Состав сигарет. Этот вопрос явился для меня ключевым. Высыпьте на ладонь сигаретную мешку — табак он и есть табак. Э, нет! Все гораздо сложнее. Ни на одной пачке сигарет вы не найдете надпись о составе. Но на печенье написано — мука, молоко и даже красители с ароматизаторами под кодовыми номерами. А на сигаретных пачках только два слова — никотин и смола. Ситуация настолько плоха, она настолько серьезна и страшна, что табачники стараются эту информацию не давать. Поэтому все вредные вещества они закрыли одним словом «смола». Этот термин был придуман самими табачными компаниями, и за «смолой» прячутся 4000 соединений, большая часть из которых — яды и канцерогены. А канцерогены — это химические вещества, вызывающие онкологические заболевания. Прикуривая очередную сигарету, мало кто об этом задумывается.
Мы решили сдать на экспертизу пачку сигарет. Нам очень хотелось получить ответ на вопрос, что же входит в состав табачной мешки. Мы позвонили в Краснодар в НИИ табака и махорки, где нам сообщили, что за последние годы никто к ним на проверку ничего не присылал. Даже поддельные сигареты никого не интересовали. В Москве тоже действует одна такая лаборатория, куда мы и отнесли пачку Marlboro. Там нет экспертов, как на винном заводе или парфюмерной фабрике. Курит машина. Фильтр, который впитал в себя дым от 20 сигарет, стал буро-коричневым. Лаборантка долго колдовала над этим фильтром, после чего выпалила: количество смолы и никотина соответствует цифрам, заявленным на пачке. Оказалось, что экспертиза сигарет — это часть табачного лохотрона. С нас содрали деньги (12 тысяч рублей) и сообщили какую-то ерунду. Но мы-то надеялись выяснить состав сигаретной палочки. Впрочем, профессор Александр Демин, который много лет занимается борьбой с курением, рассказал нам, что в состав мешки добавляется, например, ливулиновая кислота. Она регулирует кислотность и ускоряет всасывание никотина в кровь. То есть усиливает привыкание. Однако точный состав не может представить ни одна лаборатория в России, да и во всем мире — это засекреченная информация. Тупик.
Для полной картины мне не хватало человеческих историй. Одну из них мы раскопали в Санкт-Петербурге. Это история рабочего Кировского завода Ивана Прокопенко, который начал курить в 11 лет. В голодное военное время курили почти все. Табак подавлял аппетит. А потом, в сознательном возрасте он так и не смог отказаться от папирос. Врачи диагностировали у него рак и удалили легкое. Но даже после этого он так и не смог расстаться с «Беломором». Прокопенко стал первым и единственным россиянином, который через суд потребовал полтора миллиона рублей от табачной компании в качестве компенсации за то, что табак погубил его здоровье. Табачники знали, что могут выйти сухими из воды только в случае смерти Прокопенко. А потому, искусственно затягивали процесс. Они были уверены — истец безнадежен. Прокопенко ждал приговора, а табачники — его гибели. Даже находясь в критическом состоянии, испытывая невыносимые муки, Прокопенко продолжал курить. Он не ел, он только курил. С питерским работягой сражались лучшие юристы табачной корпорации. Они говорили о свободном выборе курильщика и обвиняли Прокопенко, закурившего мальчишкой в войну, в слабоволии. Первое и последнее в России судебное дело против табачной компании закончилось ничем. Прокопенко умер, так и не дождавшись приговора.
