Уже трудно вспомнить времена, когда телевидение предлагало зрителям только «Ленинский университет миллионов», «Сельский час», а по праздникам — «Голубой огонек». Именно тогда граждане регулярно ходили в театры. Они были отдушиной, радостью, доступной по цене, но не всегда доступной по сути. Билет на аншлаговый спектакль считался такой же валютой, как икра, крабы, сервелат. Билетами в театр давали взятки врачам, учителям, чиновникам. Но стоили билеты от 80 копеек до четырех рублей на вечерний спектакль в партер. В любом случае — цена билета не могла быть выше цены бутылки водки. В советский период билеты официально продавали только Московская дирекция театрально-зрелищных касс (МДТЗК) и театры через свои кассы. Впрочем, для тех, кто приходил в театр спонтанно, за 10 минут до начала спектакля, была альтернатива. К их услугам — билетные спекулянты, еще их называли «жучки» — древнейшие представители теневой экономики. Доходы «жучков» в советские времена были бешеными. Сами спекулянты подсчитали: для того, чтобы рядовому гражданину купить билет, например, на «Юнону и Авось» в «Ленком» или на любой спектакль «Таганки» нужно было ждать 200 лет. А за дополнительные деньги можно было и не ждать. Конечно, встречались сумасшедшие, которые пытались сами приобрести билеты. Очередь занимали с ночи, разводили костры. Около Театра имени Моссовета, например, такие любители искусства полностью спалили газон. Во дворах близ храмов искусства устраивали общественные туалеты. Постепенно в этой среде появились завсегдатаи, которые искали иные пути добычи билетов. У кого-то из «жучков» был личный договор с кассирами театров. Те получали 10 процентов от стоимости каждого билета. Спекулянтская элита крутила шашни с администрацией театров и гарантированно получала партер на премьеры. Это стоило уже 15-20 процентов. Но все же основная масса перекупщиков стояла в ночных очередях — это черная и неблагодарная работа, которую выполняло низшее звено билетной мафии — студенты. Директор «Ленкома» Марк Варшавер рассказал мне, что в свое время у них под окнами работала группа студентов МВТУ имени Баумана. Будущие физики-ядерщики потом обменивали с трудом добытые билеты на книжные талоны и приобретали редкую литературу. Но большинство билетов они перепродавали. За одну ходку можно было купить 20 билетов по полтора рубля, а перепродать их потом по 2,50. Прибыль — 20 рублей — почти вторая стипендия. Но были и те, кто работал «под бригадирами». Такие «жучки» не дежурили по ночам, а приходили к театру непосредственно перед спектаклем, забирали у своих вожаков ленты билетов, продавали их, делили маржу пополам с бригадиром и брали новые партии. И так до начала представления. Со временем все подходы к главным театрам столицы поделили между собой главари этой мафии. Случайному, залетному спекулянту грозило побоище. Например, от станции метро «Охотный ряд» (в 1961-1990 гг. она называлась «Проспект Маркса») до Большого театра — метров триста. Весь этот отрезок был поделен между спекулянтами. Чем ближе к театру — тем лучше и, соответственно, дороже билеты. За вечер приближенные к колоннам зарабатывали до нескольких сот рублей. В 1980-х у Большого коротали вечера и комсомольские вожаки, фамилии которых сегодня украшают золотую сотню журнала Forbes. Несколько российских олигархов и банкиров именно здесь сколотили свой первоначальный капитал. В частности, руководители «Альфа-банка» Петр Авен и Михаил Фридман. Правда, все мои попытки взять у них интервью на тему билетной юности закончились ничем. Они наотрез отказались говорить о своем бизнес-прошлом.
