— Ну-у-у… — потянул я, как мне кажется, с достаточной многозначительностью.
— Вот и прекрасно! — Игорь обвел рукой коллектив. — Коллеги помогут вам в этом нелегком деле. Как только утихнет в кальдере, поедете туда. Доктор Боровски возьмет на себя руководство экспедицией. Спасибо, все свободны, готовьтесь.
Доктор Боровски, то есть Мэгги. Это ее затея — вон, как глаза блестят, хоть сейчас в полет. Только нас никто к вулкану в ближайшие дни не подпустит — на Ганимеде существует четкая и, кстати, здравая инструкция. Извержения здесь почти всегда взрывные, да и плотнейший туман с дождем отнюдь не способствуют безопасности. Придется Мэгги подождать и порыть каблуком гравий.
Вулканы я не люблю. Не унаследовал. И о теме диссертации впервые слышу, так что уважаемого доктора Маргарет Боровски ждет взбучка. Чуть позже.
— Пол, задержитесь, пожалуйста. — Марков подождал, пока все выйдут, и плотно затворил дверь. — Вы встречались с Жаком?
— Да.
— Спрашивали?
— Да.
— И?
— Ничего вразумительного, — прямо в глаза Игорю соврал я.
— Странно, очень странно… Но он хотя бы признался, что сделал это?
— Он очень сожалеет, что так произошло. И отрицает связь с натуралистами. Думаю, он не врет. Да и не мог он взорвать остальные заводы…
— Да-да, мы уже говорили об этом, Пол…
Он замялся, и я решил переключить направление его мыслей:
— На Ганимеде обнаружены следы жизни.
Марков опешил:
— Где? Когда? Кто?
— Мне сказал инспектор Бобсон. Он не связывался с вами? В наших пропавших образцах. Помните? Ребята с пятой станции стянули их из палатки и выдали за свои.
— Вот вам и Юрьев день… — лицо Маркова выражало недоумение.
— Юра? День Юрского периода? Причем здесь Юра? — осторожно переспросил я, со скрипом вспоминая перевод кусочков стратиграфии, который мы делали на занятиях по русскому языку.
Возникла неловкая пауза. Марков смотрел на меня молча и с очень странным выражением. Вероятно, я что-то понял не так. Надеюсь, не оскорбил его…
И тут он издал странный звук. Похожий на хрюканье. Еще раз. А потом профессора взорвало хохотом, он согнулся пополам, держась за живот, несмотря на тщетные попытки успокоиться. Я аккуратно похлопал его по спине — где-то слышал, что помогает.
Наконец он смог распрямиться, в глазах блестели слезы:
— Простите, Пол, простите… Нервное время.
Достав из кармана влагопоглотитель, Марков протер лоб и прокашлялся.
— Вы учили русский?
Я кивнул:
— Немного. В Портленде, обязательный курс, но, понимаете, курс очень усеченный…
