Вообще-то, да. Мои тетушки и кузины постоянно вмешивались в дела друг друга. Но я не собиралась об этом сообщать.
- А кому бы не было любопытно? Ты ведешь себя так, словно на твоих дальних сорока акрах раскопали Ноев Ковчег.
Бен покосился на меня:
- Считаешь, это возможно?
Я ответила красноречивым взглядом, и ковбой поднял руки вверх, словно сдаваясь, хотя, безусловно, делать этого не собирался.
- Без обид! У вас, Гуднайтов, репутация назойливых чудаков.
Я скрестила руки на груди. Спокойно, так, словно мы просто болтали.
- Знаешь, Фин рассказывала, что в городе ходят слухи о привидении. Это старая история, которая всплыла благодаря тому, что ваши же строители откопали череп. Не могу понять, где логика в твоих обвинениях в адрес тетушки Гиацинты.
Бен фыркнул, но не так грубо, как вчера.
- Во всем, что касается вашей семьи, нет ничего логичного.
- Ты нас даже не знаешь, – возразила я, решительно настроенная не потерять сегодня самообладания.
- Я знаю, что для твоего присутствия здесь нет никаких причин, кроме нездорового любопытства.
Несмотря ни на что, меня разобрал смех.
- Черт побери, Маккаллох, а разве этого мало? Я ведь не единственная поклонница канала Дискавери. Это словно судебно-детективное шоу на моем заднем дворе.
Он, казалось, удивился моему смеху, и должна признать, до этого момента я точно не вела себя как завзятая хохотушка. После долгой паузы, будто подыскивал остроумный ответ, Бен почти весело поправил:
- Вообще-то, на моем заднем дворе.
- Ладно. Я нарушила границу владений. – Я опустила руки, снова наполнила собачью миску и закрыла бутылку. – Если собираешься выставить нас отсюда, могу я по крайней мере сначала взглянуть, что они там отрыли?
- Клянешься, что ты здесь только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство? – спросил он с некоторым сомнением в голосе.
Я начертила на груди Х и подняла правую руку, следя за каждым словом, потому что у клятв есть последствия:
- Мои побуждения чисты.
Если я и лгала кому-нибудь, то только себе. Я не хотела иметь ничего общего ни с охотой на призрака, ни со слухами о призраках, но привидение, его протянутая рука и открытый рот никак не желали исчезать из памяти. Только передвинулись в тот уголок моего разума, куда не доставало утреннее солнышко.
Бен казался удовлетворенным. Он отступил назад и позволил мне пройти. Что я и сделала – игнорируя покалывание в том месте, где наши плечи соприкоснулись, – а затем без всякой причины добавила:
